Тайная жизнь Карла Юнга

Человеком, ознаменовавшим превращение психоаналитического движения в мировоззрение, был коллега Юнга по Бургхельцли Франц Риклин. В 1908 г. в публикации, которая также была представлена им на конгрессе в Зальцбурге, Риклин использовал психоаналитическую теорию для интерпретации сказочных историй[117]. Примечательно, что в данном случае анализ впервые был сосредоточен не на материале пациента. Вскоре появились другие книги, в которых анализировались вагнеровские оперы, мифы, легенды, художники и их картины и т.д. Претензии психоанализа на научность основывались на применении метода в клинических условиях, где аналитические гипотезы могли быть проверены на свободных ассоциациях живых людей. Когда же теория начала прилагаться к сказочным историям и другим произведениям культуры, психоанализ тут же превратился в мировоззрение, с помощью которого может быть понята вся человеческая история. Искусство, религия и музыка, точно так же как до этого свободные ассоциации пациента в ходе анализа, стали продуктами бессознательного и, соответственно, удобным объектом для истолкования. С этого момента все большее число представителей гуманитарных наук начали проявлять к психоанализу активный интерес, чем создали ему привлекательный имидж в глазах литераторов и художников, включая таких людей, как Лу Андреас-Саломе, которая навсегда стала другом Фрейда.

Безусловно, основной проблемой данного приложения психоаналитической теории была безответность инертного материала. Клинические гипотезы не поддавались проверке, как это было в случае с двухсторонним взаимодействием между аналитиком и пациентом. У произведения искусства, сказочной истории, героического мифа или вагнеровской оперы было лишь новое, "подлинное" значение, найденное в нем, написавшим об этом, аналитиком. Любые претензии на верифицируемость психоаналитических суждений рассыпались в прах. В связи с подобными затруднениями такие современные критики психоанализа как Фредерик Круз могут с полным правом утверждать, что психоанализ создал больше прихожан, чем приходов.

Психоанализ — опасная религия?

С самого начала многие американские психологи выражали озабоченность по поводу претензий Фрейда, Юнга и психоанализа на научность. Их также тревожил тайный характер социальной структуры, предназначенной для подготовки аналитиков, а также активная, харизматическая природа движения. Многим американцам, не чуждым данной проблематике, психоанализ представлялся как религиозное ревиталистское движение, а возможно даже как культ или псевдонаучная религия. Джон Уотсон, впоследствии совершивший в американской психологии "бихевиористскую" революцию, говорил в 1912 г., что психоанализ является "новым культом", приверженцам которого не удалось "отстоять интеллектуальную свободу в рамках своей системы" и потому они "стали помехой для научного изучения методов Фрейда и Юнга". Хотя Уотсон выражал надежду на то, что со временем психоанализ докажет свое право на "медицинскую практику, психологию и легальную процедуру", он тем не менее вменял ему в вину тот факт, что "психоаналитик использует свои методы совершенно неудовлетворительным образом. Он воздвигает грандиозное сооружение, не заботясь о его фундаменте"[118]. Роберт Вудворт — выдающийся экспериментальный психолог из Колумбийского университета — заявил, что фрейдовский психоанализ является "опасной религией"[119]. Другой знаменитый психолог Найт Данлеп утверждал, что "психоанализ пытается подкрасться, надев на себя научную униформу, а затем удушить науку изнутри"[120]. Атеистический, материалистический и во многих аспектах еврейский характер фрейдовского психоанализа делал его особенно непривлекательным.

Подобно тому как в свое время спиритизм снабдил Юнга определенными гипотезами относительно альтернативной или трансцендентной реальности и методов для осуществления с ней контактов, точно так же и психоаналитическое движение предоставило ему модель социализации, которую он принял после того, как в 1913 г. основал свое собственное движение. По своей природе оно тоже было явно религиозным[121], но прежде чем просто завести речь о юнговских попытках сакрализировать психоанализ, мы должны задаться вопросом: Помимо Юнга, были ли во фрейдовском харизматическом движении иные значительные фигуры, которые сознательно сочувствовали его религиозной или культовой природе? Если психоанализ не является наукой в современном смысле слова, не являлся ли он и не является ли ныне религией?