Тайная жизнь Лизы

К счастью, Геркулес не возражал против общественного транспорта. Но только в том случае, если я не пыталась опустить его на пол. Все шло хорошо, пока мы не добрались до Черинг-Кросс, где нам нужно было пересесть на заполненный до отказа поезд на северной линии. Вы когда-нибудь пытались держаться за ремень, держа под мышкой извивающегося спаниеля? Потом я чуть не уронила его на эскалаторе в Клэпэм-Саут, но уберегла от верной смерти, схватив за породистый хвост. Геркулес жалобно тявкнул, и за моей спиной раздались негодующие голоса добровольных борцов за права животных.

Следующая волна негодования обрушилась на меня, когда Геркулес сделал свои дела сразу при выходе из метро.

– Что, у вас нет совка для уборки? – спросил крепкий старик, застукавший нас на месте преступления.

– Нет, – ответила я, снова поднимая Геркулеса. Я едва успела опустить его на землю, чтобы он не накакал мне прямо в карман куртки. Я была раздражена и взвинчена тем, что мне пришлось нести его всю дорогу от Найтсбриджа.

– С тех, кто позволяет своим собакам пачкать тротуар, взимается штраф в размере пятисот фунтов, – гудел старик. – Я предлагаю вам немедленно убрать кучу, или я сообщу о вас в муниципальный совет.

– Что? – резко спросила я.

– Уберите кучу, – сказал он. – Если ваша собака гадит на тротуар, вы официально и морально обязаны убирать за ней.

– Правда? – саркастически поинтересовалась я.

– Правда, – сказал старик, но он был серьезен.

В любом случае, чем я могла убрать кучу? Я не имела привычки носить с собой пластиковые пакеты. Будь у меня в кармане пакет, я бы тут же все уладила, но у меня его не было, и я попыталась продолжить свой путь, глядя перед собой и игнорируя пожилого энтузиаста. Но он не собирался закрывать тему.

– Юная леди. Я хочу сообщить вам, что я пойду в полицейский участок и дам им описание вас и вашей собаки. Уверяю вас, они это дело просто так не оставят.

Я хотела сказать, что с трудом себе представляю, чтобы они бросили расследование какого-нибудь дела о тройном убийстве и всерьез занялись собачьими какашками, но старик, видимо, придерживался иного мнения и действительно стал что-то писать.

– Послушайте. Мне нечем это убрать, – сказала я ему. – Это даже не моя собака. Моя приятельница попросила меня присмотреть за ней.

– Тогда вы несете временную ответственность за собаку, а следовательно, и за результаты ее деятельности. Вот, можете воспользоваться. – Мужчина протянул мне тонкий пластиковый пакет в сине-белую полоску.

– Что это? – спросила я.

– Это пакет.

Я взяла у него пакет и поблагодарила в надежде, что на этом все закончится, но он не хотел уходить.

– Ну, давайте. – Он мотнул головой в сторону кучи. Он собирался наблюдать за мной.

– Вы что, шутите, – запротестовала я. – У него понос.

– Общение с собакой приносит не только радости, но и заботы, – сказал он.

– Я уже сказала вам, это не моя собака.

– Скажете это в суде, юная дама, – парировал мужчина, схватив меня за руку и толкая к оставленной Геркулесом «визитной карточке».

– Уберите руки! А то обвиню вас в оскорблении, – предупредила я.

– И кому же, вы думаете, они поверят? – спросил он. – Известному члену общественного совета, который отдал все силы служению в армии и уже десять лет осуществляет квартальный надзор? Или нелегальной беженке, укравшей собаку?

– Хватит. Я не нелегальная беженка, и, хотя эта собака не моя, я ее не крала.

– Тогда попрошу вас сообщить фамилию и адрес настоящего владельца собаки, чтобы я мог выяснить все обстоятельства. Вы напрасно думаете, девушка, что полиция не знает о собачьих мошенниках, орудующих в этом районе. Она знает об этом все. Вы, накачанные наркотиками юнцы, крадете у людей домашних животных и продаете их потом в лаборатории для опытов, вы на все готовы ради укола марихуаны!

– Ради чего?

– Что слышали. Я узнаю ваш номер. Будьте в этом уверены.

Наркоманы, ворующие собак? Мне хотелось спросить этого человека, что обычно он принимает сам: каолин или морфин.

– Послушайте, хорошо, я уберу, – вздохнула я. – Просто оставьте меня в покое. Почему бы вам не пойти в библиотеку и не проверить свои туманные представления о городском законодательстве?

– Если не возражаете, я останусь здесь и посмотрю, хорошо ли вы уберете.

– Вообще-то возражаю, – ответила я.

– А мне все равно, возражаете вы или нет. Я остаюсь.

– Отлично, – фыркнула я, опустила Геркулеса на траву и убрала за ним, вывернув пакет в виде перчатки.

– Берегись, это может плохо кончиться, – прошипела я собаке.

– Это вы обо мне говорите? – спросил глухой командир.

– Нет, если бы я говорила о вас, то использовала бы ненормативную лексику. Сэр, – добавила я для усиления комического эффекта и помахала пакетом с собачьим дерьмом у него перед носом, – вы удовлетворены?

– Хм-м. И больше мне не попадайтесь, – фыркнул он и направился к метро.

– Ну, спасибо тебе большое, – сказала я Геркулесу. – День удался.

Я огляделась, куда бы выбросить мешок с собачьими какашками, но ничего подходящего не находилось.

– Сволочь.