Тайная жизнь Лиззи Джордан

Все шло хорошо, пока мы не подъехали к Хан-слоу, и тогда, видимо, в аэропорту объявили тревогу, — это означало, что поезд будет стоять между станциями, пока ее не отменят. Я старалась не впадать в панику, хотя резерв времени, выделенный на экстренный макияж и прихорашивание в туалете аэропорта, понемногу таял. Лондонцы настолько привыкли к сигналам тревоги, что их больше волнует не то, что их могут разнести на куски террористы, а опоздание на работу или запоздавшие указания. Через двадцать минут поезд тронулся, медленно приближаясь к терминалам аэропорта Хитроу. Приехав в аэропорт, я сразу же побежала в зал прибытия и обнаружила, что самолет ожидается только через полтора часа.

В тот момент, когда самолет Брайана должен был приземляться, у меня так забурлило в животе, что я испугалась, как бы меня не стошнило, когда он выйдет из таможни, поэтому я пять минут пыталась вызвать рвоту, — только чтобы не пачкать изумительный костюм, в который он будет одет. Я ничего не ела в этот день. И живот мой стал меньше после этого кишечного… Или не стал?

Но потом информация о прибытии появилась на доске сообщений, и я побежала занимать место у барьера, где родственники и друзья собирались встречать пассажиров рейса 607. Охранник, стоявший у стойки иммиграционной службы, сказал, что до появления первого пассажира пройдет еще не меньше двадцати минут. Еще двадцать минут. Казалось, все сговорились, чтобы заставить меня ждать, ждать, ждать. Нервничала я ужасно. В желудке урчало. Ладони вспотели. Неожиданно мне захотелось удрать.

Вдруг он меня не узнает, волновалась я? А вдруг я его не узнаю? Может, надо было на всякий случай сделать табличку с его именем? Все это проносилось в моей голове, пока я смотрела на пустой дверной проем иммиграционной службы. Наконец после многочисленных бейсбольных кепок, вызывавших у меня напрасный прилив волнения, сменявшийся разочарованием, вышел Брайан, толкая перед собой тележку.

Он щурился от яркого света, словно провел год в подземелье. Все вокруг меня расплылось. Я видела только его. Гул в зале прибытия в моем сознании превратился в смутный фон для романтических фанфар, более подходящих к этому торжественному моменту. Брайан бесконечно долго искал меня в толпе, начав с другого конца барьера, пока я кричала ему: «Брайан! Я здесь!» На меня уже обратили внимание двое парней, до того как Брайан увидел меня и стал пробираться к барьеру, где я стояла, волнуясь так, что подгибались ноги.

Я была уверена, что потеряю сознанию. Если бы на меня не напирала сзади толпа встречающих рейс с паломниками из Мекки, то я бы точно грохнулась в обморок. Но они удерживали меня, прижав к барьеру, когда Брайан взял мою руку и, склонившись над хлипким поручнем, крепко поцеловал меня в губы.

Вдруг показалось, что он никуда не уезжал. У него был тот же запах. У него был тот же вкус. Он был таким же. Я с опаской качнулась назад.

— Брайан, — прошептала я.

Он взял меня за руки и просто посмотрел на меня через разделявший нас барьер. Он смотрел в мои глаза молча, но его взгляд говорил все. Он был рад видеть меня, так же как и я. Это было в его взгляде. Мое сердце взвилось под потолок зала прибытия и в экстазе просвистело над нашими головами.

— Рейс немного задержался, — были его первые слова. Первые слова, которые он сказал мне через шесть лет.

— Я готова была ждать тебя вечность, — заверила я его.

— Надеюсь, этого не случилось, — ответил он, передавая мне сумку и перепрыгивая через барьер вместо того, чтобы обойти его, как все. — Мне не хотелось, чтобы ты тут сидела всю ночь. Мы можем где-нибудь выпить кофе, прежде чем сесть в метро?

— Мы поедем ко мне не на метро, — ответила я. — Иди за мной. — Я подхватила его под руку и потащила к выходу, готовясь начать первую фазу операции «Потрясти воображение Брайана».

— Ты здорово выглядишь, — сказал Брайан, пока я оглядывалась по сторонам в поисках лимузина, который я записала на счет Харриет. — Я чувствую себя таким неказистым рядом с твоим прекрасным костюмом. — На нем были джинсы и трикотажный свитер бледно-голубого цвета, но мне казалось, что он выглядит прекрасно. Он ничуть не растолстел. Он даже выглядел более спортивным и сухощавым, чем тот Брайан, которого я целовала на прощанье. Густая черная прядь волос по-прежнему падала ему на глаза, и ее хотелось поправить. Я потянулась к нему и убрала ее, надеясь, что он не заметит, как у меня дрожат руки.

— Правда, нет смысла особо наряжаться, чтобы пересечь Атлантику, — продолжал он. — Я ненавижу путешествовать обычным классом. Просто кошмар — приходится сидеть шесть часов подряд, прижав колени к подбородку. Бизнес-класс по-настоящему можно оценить только в самолете. Правда, не думаю, что тебе доводилось сравнивать. Ты привыкла летать только первым классом, Лиззи Джордан. Ты же птица высокого полета.

— Что?

— Ну, твой же бизнес процветает, — уточнил он.

— Ну, я иногда летаю и эконом-классом, — скромно ответила я.