Тайная жизнь моего мужа

– Ах, не надо, прошу тебя… – уже едва слышно прошептал Роман. Потом спохватился: – Причем я не знаю, что там еще Алиса сумела найти в моем кабинете, какие другие улики она откопала.

– Разве завещание может быть уликой? Это вполне обычный, нормальный документ… Ты всего лишь хотел позаботиться о своих детях, это очень понятно, по-мужски благородно! Ты зря беспокоишься, тебя никто не осудит!

– Не знаю, я боюсь ее, жена теперь любую свою находку может обратить против меня! – сказал Роман, и такое отчаяние теперь слышалось в его голосе, что Марина едва не разрыдалась от сочувствия к нему. Она нетерпеливо воскликнула:

– Да кто ей поверит!

– Не знаю… Я в полном смятении. Какой еще подвох может меня ждать? Я ведь не святой, я обычный мужчина… Старался не поддаваться страстям, даже по молодости… А если и поддавался, то стремился исправить свои ошибки, не прятал голову в песок, вот как в случае с Галиной. Да, оступился, но вины своей не отрицаю…

– Ну какая вина! Да Галина счастлива должна быть, что родила от тебя! Пусть она только попробует против тебя вякнуть, я ей собственноручно голову оторву, – пообещала Марина.

– От Галины я не жду подвоха, но Алиса… Кто знает, какие еще обвинения она выдвинет против меня… А я болен, и серьезно.

– Твоя жена хочет тебя добить! – зарычала Марина.

– Увы… Враги человеку – близкие его… И главное, из-за чего весь сыр-бор, из-за наследства, из-за того, что я решил позаботиться о собственных детях. Как же мне плохо, – вдруг уже совершенно другим, мрачным, безнадежным тоном произнес Роман. Марина даже испугалась – неужели дела у него со здоровьем столь серьезны?

– Тебе надо в больницу.

– Нет. Еще не все дела завершены, – покачал головой Роман. – У меня обязательства перед людьми. Ты знаешь, Мариночка, мои проблемы ведь еще не так страшны. Сколько вокруг тех, кто страдает по-настоящему, кто готов руки на себя наложить от творящейся вокруг безнадеги… И лишь я в состоянии им помочь, потому что эти люди больше никому не нужны. Никому, кроме меня. И я не оставлю их, и, пожалуйста, больше не говори мне про больницу!

– Хорошо, – прошептала Марина. – Как скажешь, дорогой. Но чем я могу тебе помочь?

– Напиши мне в мессенджер, если в мое отсутствие Алиса вдруг начнет распускать сплетни. И еще. Следи за тем, что будут писать в сетях обо мне, на моем сайте. Я туда перестал заглядывать, в эту виртуальную реальность – противно, не могу, не выношу… Знаешь, меня пугает не столько то, что Алиса начнет про меня сплетни распространять, в Кострове, я имею в виду… Сколько я боюсь того, что это все начнет выливаться в интернет. И многие факты моей биографии станут известным моим последователям. Они тогда во мне разочаруются! Это будет крах моей карье… это крах дела всей моей жизни!

– Понимаю. Обещаю следить и наблюдать.

– Спасибо, Мариночка. – Роман встал, шагнул к ней с объятиями. Такого еще не случалось, Роман обычно вел себя всегда сдержанно. Марина судорожно обняла его, чувствуя, как ее глаза щиплет от слез.

«Ты будешь жить. Ты станешь только моим, и я уж ни единому волоску не позволю упасть с твоей головы!» – исступленно подумала она.

– Ну все, все, – тихо засмеялся он, отстранился. – Я должен бежать. Вечером уезжаю.

– Удачи. Удачи тебе во всем.

– Пока. – Он прикоснулся губами к ее щеке и ушел.

Марина некоторое время бродила по комнате без всяких мыслей. Одни лишь чувства переполняли ее – нежность, гнев, удивление…

Учение Романа Эрленда о визуализации желаний реально работало. Марина мечтала о том, чтобы прекрасный и мудрый Мастер обратил на нее внимание, явился к ней, а оно взяло, да и сбылось все.

Теперь Роман только ее, и ничей больше. А что тут такого удивительного или невероятного… Ведь сколько лет Марина доказывала ему свою преданность и любовь! Конечно, все по справедливости, Мастер оценил, наконец, ее старания.

Марина ходила абсолютно счастливой до вечера, и спать она легла тоже в состоянии эйфории. Да, Марину немного беспокоило состояние здоровья Романа, он ведь намекнул, что не просто так сел за завещание, но она надеялась, что врачи спасут его. Сейчас медицина очень развита, а у Романа есть и средства, и возможности воспользоваться самыми лучшими врачебными услугами. И потом, мужчины такие мнительные… «Умирают» уже от температуры 37. Скорее всего Роман просто устал. Устал от работы – написания книг, выступлений… Ему бы отдохнуть, съездить куда-нибудь к морю, отвлечься от забот.

Когда он вернется в Костров, надо донести до него эту мысль. Вполне может случиться так, что этому прекрасному мужчине и никакие врачи не понадобятся, достаточно будет заботы одной любящей, по-настоящему любящей, женщины.

…Но, проснувшись утром, Марина вдруг ощутила некоторое беспокойство, даже тревогу. Что, вот просто так сидеть теперь, сложа руки и ничего не делать?!

Роман, в своей теории визуализации, и то предлагал совершать иногда поступки, которые кажутся жизненно необходимыми. То есть надо не просто сидеть и мечтать, но и делать порой тоже надо… то, что могло бы подтолкнуть реализацию мечты.