Тайная жизнь моего мужа

…Было уже темно, часов восемь вечера, наверное, когда Роман вышел из ворот больницы. В домашнем костюме, мягких мокасинах, в них он тоже ходил дома… Хорошо, что Алиса дала ему с собой пальто.

Роман так и не позвонил жене. Было некогда, во-первых, а во-вторых, что тут говорить… Придет домой и лично обрадует ее.

Вот уж она точно обрадуется чудесному «спасению» мужа. Алиса – единственная, кто у Романа остался. Как она самоотверженно ухаживала за ним в последние дни!

Теперь у Романа ни друзей, ни поклонников. Даже родных больше нет. Мачеха, не чаявшая в нем души, и та отвернулась. Да, в общем, и фиг с ней, Лариса Игоревна – вздорная тетка, сумасбродка. Нет смысла жалеть о ее потере. Игнат? Да он и не был никогда родным.

Так что только Алиса, она одна у Романа.

Он поднял воротник длинного черного пальто. И, придерживая полы руками, медленно направился в сторону своего дома. Улицы были пусты, ветер раскачивал деревья, вокруг носились вихрем сорванные пожелтевшие листья. Грохотала чья-то крыша, раскачивались фонари.

Небо – темно-синее, почти черное, низко висело над городом, и иногда словно сполохи какие-то бежали по нему, и тогда становились видны краешки облаков – их подсвечивало молниями, что ли…

Определенно, на Костров надвигалась гроза, непривычная для октября.

Роман нажал на кнопку у калитки, что в воротах, поднял лицо к камере. Звук зуммера, калитка распахнулась.

Роман зашел во двор. Здесь, за высокими воротами, ветер не так свирепствовал, но все же на большой площадке в центре двора, выложенной плиткой, в свете фонарей кружились опавшие листья, рисуя тенями странные узоры.

Из пристройки для прислуги выскочил Петрович, в рубашке нараспашку.

– Вернулись? Живы? Все в порядке? Выписали? Ура-а!

– Да, все хорошо, возвращайся к себе! – замахал руками в его сторону Роман. – Сейчас польет, наверно…

– Не польет, это сухая гроза, я знаю…

– Иди уж, – опять замахал руками Роман. Он старался казаться добродушным и приветливым, но на самом деле искренняя радость Петровича его коробила.

Роман направился по дорожке к главному входу в свой «замок».

«А чего я переживаю, собственно? – вдруг подумал он. – Я вовсе не дурак, нет. Не испуганный идиот, переевший капусты… Пусть эти врачи не морочат мне голову… Один я знаю правду. А правда в том, что я действительно был болен. Тем самым, мучительным недугом, сведшим в могилу моих родных. Но я силой своих мыслей, своим правильно оформленным желанием – по всем правилам визуализации, я – сам себя вылечил. Да. И врачам только констатировать осталось, что никаких опухолей в моем организме не существует… А они там были, были… Просто я сам себя излечил, силами, данными мне!»

Эта мысль, что он сам себя вылечил, сам сотворил это чудо, пользуясь собственной, уникальной методикой, поразила Романа. Он вздрогнул, и затрепетал, жадно ловя ноздрями ночной воздух, пахнущий озоном и опавшей листвой.

Потом улыбнулся торжествующе и зашел в дом.

Тишина. Полутьма. Тепло родного дома.

Роман прошел в гостиный зал, включил свет. Вспыхнула тяжелая люстра под потолком, светильники по углам, имитирующие факелы. Сталь, хрусталь, позолота, мрамор, артефакты на полках, причудливые сувениры, даже меч, висевший на ковре, замерцали отраженным светом.

– Здравствуй, дом, – оглядываясь, громко произнес Роман. – Я вернулся.

В коридоре послышались легкие шаги, шорох и шелест одежды, и в зал влетела Алиса.

Увидела мужа и словно натолкнулась на невидимую стену – дернулась, сделала шаг назад.

– Ты? – удивленно произнесла она.

– Ага. Я. Сбежал!

– Сбежал?!

– Ну, ушел под расписку… – Роман протянул к ней руки. – Испугалась? Иди ко мне, детка.

Алиса молчала, сейчас, в этом освещении, ее глаза казались темно-серыми, почти черными. Темные длинные волосы волнами, кукольное личико, тонкие запястья, шея эта трогательная… Все-таки Алиса гораздо красивее и свежее Елены. Да и прочих.

– Я в порядке, – улыбнулся Роман. – Можно сказать, вернулся с того света. Никаких страшных болезней у меня нет.

Он обернулся в сторону, мельком посмотрел на свое отражение в зеркале. Высокий силуэт еще сильнее вытягивало это длинное черное пальто с поднятым воротником… Густые темные волосы с сединой. Впалые щеки и огромные глаза. Лицо изможденное и невероятно прекрасное.

Роман нравился себе. И его жена была полностью ему под стать.

– Иди же ко мне…

Алиса вздохнула, закрыла глаза.

– Понял. Ты все еще сердишься на меня… – ласково произнес он. – Зря. Я сегодня принял решение – жить для тебя. Только с тобой. Если ты хочешь ребенка, то давай родим его. – Алиса вздрогнула, широко открыла глаза, с изумлением уставилась на Романа. Он продолжил: – Плевать на весь мир, плевать на остальных людей… Только ты и я, наш маленький мир…

– Тебе же еще надо лечиться! – вырвалось у Алисы.