Тайная жизнь ребёнка до рождения

На процессы формирования привязанности до и после рождения могут влиять разные периоды и обстоятельства, но их последствия остаются практически неизменными. Эмоциональная привязанность, сформированная сразу после рождения ребёнка, имеет большое значение для развития его отношений с матерью. Она похожа на ту связь, которая возникает между ними до его появления на свет. Оба периода имеют определённые временны́е рамки. Наиболее благоприятное время для создания связи между матерью и новорождённым – это первые часы и дни после родов. Для формирования внутриутробной связи наиболее важны последние три месяца беременности, особенно последние два. В это время ребёнок уже достаточно развит физически и интеллектуально, чтобы обмениваться с матерью сложными сигналами.

Роль матери одинаково важна на обоих этапах. Она задаёт нужный ритм, подаёт сигналы и формирует реакцию ребёнка. Однако это происходит лишь в том случае, если ребёнок сочтёт её указания логичными. Даже трёх– или четырёхмесячный младенец не будет бездумно следовать за матерью как лемминг. Если её действия будут сумбурными, неосторожными или враждебными, ребёнок может их проигнорировать или растеряться.

Иными словами, внутриутробная связь не возникает сама собой. Чтобы она сформировалась, необходима любовь к ребёнку и понимание собственных чувств. Если они есть, то могут с лихвой компенсировать все те эмоциональные расстройства, которым мы подвержены в повседневной жизни.

Нерождённый ребёнок – удивительно стойкое создание, умеющее использовать для своего развития даже минимальные проявления материнской любви. Однако его связь с матерью не может быть односторонней. Если мать эмоционально отдаляется, малыш испытывает дискомфорт. Вот почему такие серьёзные психические заболевания, как шизофрения, часто мешают установлению эмоциональной связи. Это также объясняет, почему дети матерей, страдающих шизофренией, подвержены высокому риску возникновения эмоциональных и физических расстройств.

Пережитое во время беременности потрясение[11] иногда может так же повлиять на ребёнка, даже если женщина совершенно здорова. В подобных ситуациях, как и в случае с матерью-шизофреником, связь может значительно ослабнуть или даже разорваться практически по той же причине. Если мать поглощена своими переживаниями, у неё не остаётся эмоциональных ресурсов для ребёнка, и он не получает отклика на свою потребность в привязанности.

Несколько лет назад доктор Зонтаг описал два трагических случая из жизни. Поскольку он наблюдал за обеими женщинами с самых ранних стадий их беременности, у него была уникальная возможность оценить непосредственное влияние инцидента на их нерождённых детей, а затем, после их появления на свет, проследить его долгосрочные последствия.

«В первом случае, – писал он, – молодая женщина, ожидающая своего первенца, которого мы регулярно изучали… с целью выявления показателей активности и частоты сердечных сокращений, однажды вечером укрылась в нашем институте, потому что её супруг впал в психоз и угрожал её убить. Она чувствовала себя испуганной и одинокой и не знала, куда обратиться за помощью. В результате она пришла в наш институт, и мы обеспечили ей ночлег. Через несколько минут она пожаловалась, что её ребёнок толкается так сильно, что причиняет ей боль. Мы измерили уровень двигательной активности плода, и он оказался в десять раз выше того, что мы наблюдали во время еженедельных консультаций.

В другом случае женщина, находившаяся под нашим наблюдением, потеряла мужа в автомобильной аварии. И в этом случае двигательная активность плода увеличилась в десять раз».

На первый взгляд, реакции этих новорождённых напоминают реакции детей из исследования доктора Рейнольда, которые сопереживали своим матерям, однако это впечатление обманчиво. Реакция, зарегистрированная доктором Зонтагом, – это не проявление сочувствия, а панический ужас ребёнка, чей организм подвергся мощному воздействию материнских гормонов, провоцирующих тревогу. Тот факт, что каждый малыш родился с дефицитом веса, страдал коликами, капризничал, был раздражительным и много плакал, подтверждает, что все дети пережили серьёзную травму, поскольку подобные проблемы почти всегда связаны с сильными эмоциональными потрясениями в утробе матери. Если бы доктор Зонтаг представил больше данных о последующем состоянии этих младенцев, возможно, это показало бы, что их послеродовые расстройства были связаны не столько с физическим воздействием гормонов, сколько с тем, как пережитые потрясения изменили эмоциональное отношение к ним их матерей, потому что зачастую наибольшую опасность для нерождённого ребёнка представляет не мгновенная физическая и гормональная реакция его матери на событие, а её долгосрочная эмоциональная реакция.