Тайная жизнь цвета

В письме своему брату Тео от 21 августа он сообщил, что получил от Гогена известие о том, что тот «готов выехать на юг, как только позволят обстоятельства», и хочет, чтобы все было безупречно. Он начал работать над серией картин подсолнухов, которыми он планировал заполнить всю студию. Он писал Тео, что работает над ними «с аппетитом марсельца, поедающего буйабес», и надеялся, что они станут симфонией «резких, изломанных тонов желтого» и синего – «от почти прозрачного веронского до чистого василькового, королевского синего, обрамленного тонкими прутками оранжевого крона». Единственное, что мешало ему работать, была, казалось, сама природа. Он обнаружил, что может работать только рано утром: «Потому что цветы быстро вянут и писать надо все сразу, в один прием»[133].

Авангардистам тех дней были доступны исключительно насыщенные красные и синие тона, но достойного красочного эквивалента третьему базовому цвету – желтому – у них не было. Без этого, как они полагали, было невозможно создать сбалансированную композицию или подобрать достаточно яркую пару цветов в соответствии с импрессионистскими принципами живописного драматизма. Желтый хром появился не сразу, и Ван Гог был одним из многих, кто немедленно «заболел» этим пигментом. Своим появлением этот цвет обязан открытию в 1762 году багрово-оранжевых кристаллов на Берёзовском золотом прииске в Сибири[134]. Ученые-первооткрыватели назвали минерал крокоитом – от греческого krokos (см. здесь), а французы – plomb rouge de Siberie (Сибирский красный свинец).

Сам по себе он не очень годился для производства пигмента – поставки его были нерегулярны, а цена слишком высока. Однако французский химик Луи-Николя Воклен, проведя с крокоитом несколько опытов, обнаружил, что оранжевый минерал содержит и другой элемент[135]. Это был металл, который он назвал хромом, или хромиумом, – от другого греческого слова, означающего «цвет», – поскольку соли этого металла имели необычайно разнообразное количество оттенков. Основной хромат свинца, например, мог меняться в диапазоне от лимонно-желтого до «желто-красного, а иногда до прекрасного темно-красного» в зависимости от метода получения[136]. В 1804 году Воклен предположил, что этот материал может быть полезен для производства красителей; к 1809-му они уже появились на палитрах художников.

К сожалению живописцев и ценителей прекрасного, желтый хром имел скверную привычку темнеть со временем, превращаясь в коричневый. Исследования полотен Ван Гога в Амстердаме последних лет показали, что часть желтого хрома на лепестках цветов сильно потемнела вследствие реакции с другими пигментами на солнечном свету[137]. Подсолнухи Ван Гога, похоже, увядают – так же, как их модели в живой природе.

Гуммигут

Когда Уильям Винсор и Генри Ньютон открыли магазинчик красок и пигментов для художников по адресу: Лондон, Ратбор-плейс, 38, один из их главных товаров поступал из офиса Ост-Индской компании. Каждая партия содержала несколько тонких, завернутых в древесные листья цилиндров цвета застарелой ушной серы, диаметром примерно в десятипенсовик[138]. Рабочие Winsor & Newton разбивали эти похожие на трубы бруски молотом на наковальне. Размолов куски в муку, они готовили из нее небольшие коричневатые брикеты. Художники с опытом, однако, знали секрет: капля воды превращала эти похожие на ириски брикеты в желтую краску настолько яркую и светлую, что она казалась флуоресцентной.

К тому времени гуммигут уже два столетия входил в палитру художников – Ост-Индская компания впервые импортировала его в 1615 году, – но о том, откуда он берется, было почти ничего не известно[139]. В 1835 году в трактате о пигментах Джордж Филд расплывчато излагал: «…в основном, говорят, он происходит из Камбоджи, что в Индии, и сообщают, что это продукт нескольких деревьев»[140]. Насчет деревьев он был прав. Гуммигут – отвердевшая смола деревьев семейства Garcinia (гуммигутовые), которые произрастают преимущественно на территории Камбоджи (некоторое время известной также как Кампучия[141])[142]. Сбор смолы гуммигутовых требует терпения. На стволе дерева, которому исполнилось не менее десяти лет, делают несколько глубоких надрезов, а вытекающий сок собирают в полые стебли бамбука. Примерно за год стебель заполняется и смола затвердевает. Когда во время правления красных кхмеров некоторые необработанные смолосборники вскрыли, там находили шальные пули, застрявшие в смоле, как древние насекомые в янтаре.