Тайная жизнь великих художников

Работая над этой гравюрой религиозного содержания, Дюрер не мог не иметь в виду конфликты, раздиравшие Католическую Церковь. Высшее духовенство погрязло в скандалах и коррупции, и только ленивый не критиковал церковь, а в 1510-х годах порицание католицизма вышло на новый уровень. Дюрер был лично знаком с некоторыми выдающимися критиками церкви: например, со знаменитым гуманистом Эразмом Роттердамским. (Книга Эразма «Наставление христианскому воину», возможно, стала источником вдохновения для «Рыцаря, смерти и дьявола».) Поэтому неудивительно, что Дюрер живо заинтересовался деятельностью виттенбергского монаха Мартина Лютера, который в 1517 году публично подверг сомнению учение церкви об искуплении и папской власти. «Девяносто пять тезисов» Лютера художник прочел, как только они были переведены на немецкий, и позже довольно активно участвовал в дебатах, которые в итоге привели к протестантской Реформации.

В 1520 году Дюрер отправился в Нидерланды на коронацию нового императора Священной Римской империи Карла V. По дороге он заразился какой-то болезнью (вероятно, малярией), от которой не оправился до конца жизни. Вернувшись в Нюрнберг, он написал несколько трактатов по искусству в надежде, что эти сочинения добавят уважения и престижа его профессии. Он умер 6 апреля 1528 года, измученный продолжительными приступами лихорадки, немного не дожив до пятидесяти семи лет. Северная Европа скорбела по художнику; настроения общества выразил Лютер, написав: «Естественно и должно оплакивать столь превосходного человека».

ДЮРЕР «ФЮРЕР»

После смерти Дюрера начали почитать, как святого. Через три дня после похорон его тело эксгумировали, чтобы снять посмертную маску. Поклонникам художника эта идея была навеяна итальянскими обычаями; впрочем, в Италии маску снимали до похорон. В девятнадцатом веке на Дюреровские празднества стекались толпы, а в 1840 году в Нюрнберге воздвигли монументальную бронзовую статую художника. На памятнике имеется надпись: «Отец Дюрер, благослови нас, дай нам силы пестовать немецкое искусство в подражание тебе, будь нашей путеводной звездой до могилы!»

ПРЕДШЕСТВЕННИК ТОМАСА КИНКЕЙДА, АЛЬБРЕХТ ДЮРЕР БОЙКО ТОРГОВАЛ СВОИМИ РАБОТАМИ. СОЗДАВАЯ И ПЕЧАТАЯ ГРАВЮРЫ, ОН ОРИЕНТИРОВАЛСЯ НА МАССОВЫЙ ВКУС.

В 1920-х нацисты прибрали к рукам Дюрера как «самого немецкого из всех немецких художников» (несмотря на то, что его отец родился в Венгрии) и украсили его автопортретом журнал Volk und Rasse («Народ и раса»). Мэр Нюрнберга подарил Гитлеру первый оттиск «Рыцаря, смерти и дьявола», а нацистский живописец Хуберт Ланцингер создал полотно по мотивам гравюры Дюрера, изобразив Гитлера вооруженным рыцарем — и это было бы смешно, если бы не было так жутко. Тем не менее репутация Дюрера нисколько не пострадала от нацистских происков: во времена холодной войны обе Германии, Восточная и Западная, бились за наследие художника.

(!) ПРИВЕТ ТОМАСУ КИНКЕЙДУ[3]

Сегодня, когда великое искусство практически в полном объеме выложено в Интернете, нам трудно оценить по достоинству то, что Дюрер сделал для своего времени. До него работы художников обычно висели только в церквях или в домах богачей. Свои гравюры Дюрер предназначал для продажи и цены не заламывал, поэтому многие семьи из среднего класса могли их купить. Это не значит, что Дюрер «удешевил» искусство. Как раз наоборот. Он приложил немало усилий, чтобы возвысить художника, переведя его из разряда ремесленников в интеллектуалы. Но Дюрер был не только великим художником, он также обладал выдающимися деловыми качествами, и, живи он сейчас, его продукцией были бы завалены все магазины, торгующие товарами для дома.

ЧЕЛОВЕК В ЗЕРКАЛЕ

Свой первый автопортрет Дюрер написал в возрасте тринадцати лет и в дальнейшем постоянно возвращался к собственному образу, повторяя этот сюжет как в графике, так и в живописи. Особенно поразителен автопортрет, написанный маслом в 1500 году. Двадцативосьмилетний художник изобразил себя фронтально, он скорбно взирает на зрителей, а его волосы падают на плечи. Никаких сомнений — в этом портрете художник похож на Иисуса Христа. Разумеется, Дюрер знал, что делает, но святотатством это считать нельзя. Художник лишь стремился напомнить публике, что, как и все люди, он создан по образу и подобию Божьему (в полном соответствии с Библией). Но, как всегда у Дюрера, за художественной идеей маячили мотивации предпринимателя. Портрет убедительно продемонстрировал мастерство художника, и легко догадаться, что именно Дюрер как деловой человек хочет внушить публике для достижения коммерческого успеха: «Если я сумел изобразить себя Сыном Божьим, представьте себе, что я могу сделать для вас!»

ОСТАНОВИТЕ ВОРА!