Тайная жизнь великих писателей

Оказавшись в Бостоне, Олкотт попыталась продать кое-что из своих ранних литературных опусов. «Лучше уж вы и дальше занимайтесь преподаванием, — заявил именитый издатель Джеймс Филдс, когда Луиза явилась к нему с рукописью. — Писать вы не умеете». Олкотт не впала в отчаяние и продолжила совершенствовать свое мастерство. Вскоре гонорары за публикации стали основным источником дохода для всего семейства. Луиза писала убийственные и сенсационные по тем временам готические триллеры и издавала их под псевдонимами А.М. Барнард, Тетушка Види, Флора Фейрфилд, Оранти Благгидж и Минерва Муди.

Настоящее имя Луизы Мэй Олкотт могло бы и вовсе не сохраниться в анналах истории, если бы в 1868 году ее издатель не попросил писательницу сочинить историю для девочек. Во всем этом была только одна загвоздка: Олкотт терпеть не могла детей. «Не могу сказать, что эта затея доставляет мне удовольствие, — писала она в дневнике. — Никогда не любила девочек и не была близко знакома ни с одной из них, за исключением моих сестер; возможно, наши странные детские игры и переживания и показались бы кому-то интересными, но я лично сильно в этом сомневаюсь». Даже к своим собственным юношеским творениям Луиза с годами стала относиться скептически, называя их «нравоучительной кашкой для младенцев».

На работу над «Маленькими женщинами» ушло всего три месяца. Книга мгновенно обрела невероятную популярность и принесла автору литературную славу. При этом Олкотт по-прежнему была не замужем и оставалась в пугающей зависимости от своей семьи, теперь уже вовсе не нищей. К тому же Луиза имела привычку лезть не в свои дела. Она возглавила кампанию по запрещению книги Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» на территории Массачусетса. Олкотт разводила такую демагогию, что историк литературы Оделл Шепард вынужден был отпустить на ее счет нелестный комментарий: «Она и в пятьдесят шесть лет отличалась тем пренебрежением к чужим мыслям и убеждениям, какое обычно встречается лишь у пятнадцатилетних мальчиков и девочек».

Впрочем, общественная деятельность Олкотт имела свои положительные стороны. Она была одной из первых сторонниц аболиционизма[33] и активно выступала за предоставление женщинам избирательных прав. Во время Гражданской войны Луиза отправилась в Вашингтон, чтобы стать медсестрой в больнице северян. Она была шокирована видом, стонами и запахом солдат, раненных в ходе битвы при Фредериксбурге. (Не говоря уже о том, что это были первые обнаженные мужчины, которых ей довелось увидеть.)

Здесь Луиза подхватила пневмонию. Впрочем, возможно, это был тиф, врачи не могли сказать наверняка. Но, какая бы болезнь ее ни постигла, лечение было одно — то, которое предписывала безумная медицинская практика XIX века. Писательницу пичкали каломелью — хлоридом ртути, который, по тогдашним представлениям, очищал организм от токсинов. В результате Олкотт заполучила отравление ртутью. У нее распух язык, воспалились десны и стали выпадать волосы. Отравление оказалось столь сильным, что ничего поправить уже было нельзя, и Луиза боролась с его страшными последствиями все оставшиеся двадцать пять лет жизни. По иронии судьбы, Олкотт пережила своего чудаковатого папашу-самодура всего на два дня. До самого конца Луиза Мэй оставалась неутомимой и деятельной. Занимаясь организацией похорон отца, Олкотт оставила в своем дневнике такую запись: «Найду ли я когда-нибудь время на собственную смерть?» Что ж, 6 марта 1888 года она это время наконец нашла.

Прошло более ста лет, а жизнь и творчество Луизы Мэй Олкотт по-прежнему привлекают внимание исследователей. Однако заставить публику воспринимать ее не просто как талантливую детскую писательницу, а как дарование более широкого масштаба, оказалось не так-то просто. В конце 1980-х два профессора, писавшие книгу об Олкотт, нашли в библиотеке Гарвардского университета рукопись ее неопубликованного первого романа. Рукопись, оцененная в один миллион долларов, почти 150 лет пылилась на полке, и за все это время к ней явно никто не прикоснулся…

ИГО-ГО!

Олкотт была непослушным ребенком с богатым воображением — однажды она возомнила, что в прошлой жизни была лошадью. Нельзя сказать, чтобы ее отца, не верившего во всякую кармическую лабуду, это сильно порадовало.

ФРУКТОВЫЕ УГОДЬЯ