Тайник

Фрингс не был удивлен, учитывая содержание колонки, напечатанной в утреннем номере, но спина у него мгновенно взмокла.

— Панос у себя?

— Да. Они хотели поговорить с вами с глазу на глаз, но Панос не позволил.

— Слушай, будь добр, сходи в библиотеку и попроси Лонергана откопать что-нибудь об убийстве Рейда — бандита по прозвищу Вампир — несколько лет назад. Можешь для меня это сделать?

Эд кивнул, и Фрингс отправился в кабинет главного редактора.

Когда он вошел, там было тихо. Главный редактор сидел в кресле, положив на стол ноги, и ел апельсин, сок от которого тек у него по подбородку. Двое мужчин в костюмах с отвращением наблюдали за этой сценой. Один из них был Смит. Другой — коротышка, похожий на терьера.

Панос убрал ноги со стола и сел прямо.

— Фрэнки, — произнес он с наигранным оживлением. — Здесь кое-кто хочет поговорить с нами. Как, вы сказали, вас зовут? Смит и Райдер?

— Райверс, — кисло поправил его Терьер.

Обмена рукопожатиями не последовало.

Фрингс сел, а Панос снова вцепился зубами в апельсин.

— Чем могу быть полезен, ребята? — с невинным видом спросил Фрингс.

Смит протянул ему утренний номер «Газеты».

— В своей статье вы утверждаете, что разговаривали с террористами.

Фрингс успел со своим материалом в самый последний момент.

— Совершенно верно. Это было вчера вечером.

Смит наклонился вперед. Лицо его побагровело от ярости.

— Я сюда не шутки шутить пришел, Фрингс. Кто они такие, черт их подери? Где ты с ними встречался? Речь идет о безопасности наших граждан.

— Речь идет о безопасности вашего босса и его богатеньких дружков. В статье об этом написано достаточно ясно, если вы читали.

— Не испытывай наше терпение, Фрингс. Кто они?

— И не подумаю вам отвечать. Если я буду сливать свои источники всякий раз, когда вам приспичит, никто не захочет иметь со мной дело. Я просто не смогу работать. Вот и шеф мой так считает. Правда, шеф?

Панос, принявшийся за второй апельсин, что-то промычал с набитым ртом и утвердительно кивнул.

— Нашел время умничать, Фрингс. Кончай выламываться со своим паскудным жирным шефом. Либо ты скажешь мне, кто они, либо сейчас схлопочешь.

Фрингс рассмеялся:

— Остынь. Здесь тебе ничего не светит.

Вскочив со стула, Терьер поднес нож к лицу Фрингса. Лезвие скользнуло по коже, не повредив ее. Их глаза встретились. Фрингс понял, что перед ним садист.

Панос поднялся из-за стола.

— Может, передумаешь? — спросил Смит.

— А что, этот маньяк будет резать меня прямо здесь, в редакции? — спросил Фрингс, осторожно двигая губами. Ему не хотелось наткнуться на нож.

Смит кивнул. Терьер поднял ножом верхнюю губу Фрингса и быстрым движением вспорол ее изнутри. Теплая кровь хлынула в рот и потекла по подбородку.

— Черт, — произнес Фрингс.

Зажав рот рукой, он сполз со стула на пол. Кровь ручьем текла между пальцами.

— Убирайтесь отсюда к чертовой матери! — прорычал Панос, выбегая из-за стола, чтобы помочь Фрингсу.

— До скорой встречи, — бросил Смит.

Терьер со всей силы ударил Фрингса по ребрам.

— Может, теперь расколешься.

Панос проводил Фрингса в больницу. Там хирург остановил кровотечение и, наложив на губу четыре шва, пошел за обезболивающим.

— Очень больно? — спросил Панос.

Он редко выражал сочувствие, и Фрингс был растроган.

— Не буду врать, Панос. Спасибо, что не бросил меня.

Главный редактор небрежно махнул рукой.

— Панос, я кое-что вычитал в утреннем номере. Маленькая заметочка об утонувшей женщине. Тело вытащили из реки. Там было указано только имя и больше ничего. Ни адреса, никакой информации. Только имя. Почему?

Панос подозрительно скривился.

— А тебе что за дело?

— Сначала ты ответь.

— Ты имеешь в виду эту Прусницкую?

— Просницкую.

— Ах да. У нее не было адреса. В полицейском протоколе он не был указан, и мы ничего не смогли выяснить. Но она не была бродяжкой.

— Почему ты так думаешь?

— Она где-то жила. Не на улице.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел фотографии ее тела. Полненькая. Бездомные обычно тощие и жилистые. А эта хорошо питалась. Во всяком случае, не голодала. И еще кое-что. На ней было странное платье, похожее на мешок.

— Мешок?

Вернулся врач с пузырьком пилюль, которые Фрингсу надлежало пить, чтобы не чувствовать боли. Фрингс проглотил сразу две. Испуганный доктор посоветовал ему принимать по одной.

— Теперь на его прекрасном личике будет шрам? — поинтересовался Панос.

Хирург ответил, что небольшой след останется, но если заживление пойдет успешно, он будет незаметным. Панос с облегчением вздохнул.

Когда они шли по коридору, Панос показал на женщину в больничном халате, ковылявшую на костылях.

— Вот посмотри. На этой мадам Прусницкой было почти такое же платье.

Когда Фрингс вернулся в редакцию, обезболивающее уже подействовало. Губа не болела, и репортер чувствовал себя на подъеме. На столе по-прежнему лежал конверт с фотографиями Берналя. Никаких записок не появилось. Тот, кто сделал эти фотографии, так и не позвонил.

Пришел Эд и молча бросил на стол газету. Фрингс не сразу сообразил, зачем она здесь, и когда пробормотал «спасибо» своими зашитыми губами, помощник уже удалялся, лавируя между столами.