Тайник на Эльбе

В эти минуты другие группы советских бомбардировщиков наносили удары по военным объектам почти всех крупных городов и гарнизонов, расположенных вокруг Карлслуста, отвлекая "мессершмитты" и "хейнкели", дезориентируя систему взаимодействия, оповещения и связи фашистской ПВО. Налетам, в частности, подверглись объекты в Берлине, Гамбурге, Люнебурге, Шверине, Ораниенбурге и других городах.

Как только очередной транспортный самолет садился и отруливал за пределы дорожки, к нему мчались грузовики. Двери распахивались, фюзеляж самолета заполнялся драгоценными ящиками. И машина взмывала в воздух. Пять-шесть таких транспортников собирались в группу и в сопровождении эскорта истребителей следовали на Восток.

Уже две такие группы ушли, третья поднялась и готовилась лечь на курс, когда сверху на нее свалилась четверка фашистских истребителей. С первого же захода был подожжен один транспортник - он задымил и стал терять высоту. Но врагов заметили. Советские истребители перехватили "мессершмиттов" на выходе из пике и тоже сбили одну машину.

В воздухе завертелась карусель воздушного боя. Машины то пропадали в темноте, то звездочками вспыхивали в мягком свете луны. Небо чертили огненные шпаги трасс. Где-то высоко вверху образовался багровый ком, разлетелся тысячей белых брызг...

Немецкие истребители все прибывали. Через несколько минут в воздухе дралось уже двенадцать машин противника. Но это было все, что могли дать ПВО Берлина и Гамбурга, - они сами едва отбивались от больших групп бомбардировщиков. А с Востока к Карлслусту спешили все новые эскадрильи краснозвездных "ястребков", чтобы сменить советские истребители, израсходовавшие боекомплект и норму горючего.

Наверху шло сражение, на аэродроме ни на секунду не прекращалась работа. Тяжело груженные транспортники все так же уходили в воздух.

Все эти самолеты пролетали над Аскером. Он лежал на шоссе - там, где закончилась его схватка с Торпом. Аскер слышал, как высоко вверху прогудели германские истребители - он легко распознал надсадный, прерывистый рокот их моторов. Почему они здесь? Неужели десант обнаружен? По всей видимости, так: со стороны аэродрома раздалось приглушенное расстоянием бормотание авиационных пулеметов, а потом над головой Аскера пронесся, снижаясь, объятый пламенем большой самолет...

Он застонал, стиснул кулаками виски. Дважды пытался он встать, но оба раза в раненой ноге начинала пульсировать такая нестерпимая боль, что он лишался сознания.

Вот Аскер вновь открыл глаза, прислушался. Было тихо. Он с трудом подтянул руку с часами, приподнял голову. Часы оказались разбитыми.

Усилие утомило. Некоторое время он лежал неподвижно, отдыхая. Потом повернул голову, огляделся. Краешек неба был подернут прозрачной желтизной. Сколько же сейчас времени? Часа четыре? Видимо, около того. Близился рассвет. Значит, скоро конец операции...

Еще несколько минут ушло на отдых. Проклятая слабость, неужели это - результат одной лишь раны в бедре? Аскер попробовал шевельнуть больной ногой. Она одеревенела. Подобрав валявшийся рядом нож Торпа, он вспорол штанину, осмотрел рану - широкую, с рваными краями. Потом чуть коснулся ее. Из раны медленными толчками полилась кровь. Он понял: нож Торпа задел какой-то большой сосуд, потеряно много крови. Потому и слабость.

Стараясь не делать резких движений, он отстегнул брючный ремешок, замотал им ногу повыше раны, подсунул под ремень рукоять ножа и несколько раз повернул, затягивая жгут. В глазах помутилось от боли, но зато кровь перестала течь.

Еще минута на отдых. Отдышавшись, он вспомнил о пистолете Торпа. Ага, вот и пистолет - лежит на обочине. Аскер поднял его, осмотрел, сунул оружие в карман, стал на четвереньки, оперся на здоровую ногу и медленно выпрямился. Его качнуло от слабости, он снова упал.

Через некоторое время он повторил попытку. На этот раз удалось поставить больную ногу на землю и не упасть. Аскер постоял немного, запрокинув голову и балансируя руками, сделал шаг здоровой ногой, подтянул больную, снова шагнул.

Он понимал: двигаясь так, ему и за сутки не добраться до аэродрома. Он отчетливо сознавал и то, что не позже чем через полчаса последние самолеты заберут последний груз, последних десантников и уйдут в воздух.

Краешек неба на востоке стал розовым. Оттуда потянуло ветерком. Потом ветер стих. Аскер уловил нарастающий шум моторов. И вот уже над головой проплыла на восток невидимая в белесой мгле группа тяжелых самолетов. Шум моторов становился гуще, стихал.

- Последние, - прошептал Аскер.

Он сделал шаг вперед, еще два или три шага, со стоном опустился на землю, закрыл глаза. Да, теперь все - он обречен. Жить осталось часы, быть может, минуты. Если в воздухе вражеские истребители, то к аэродрому, конечно, спешат и части наземных войск. Первый же автомобиль, который проедет по этому шоссе, наткнется на разбитые машины, на тело Торпа. Начнутся поиски, и тогда конец.