Тайник в ковре: Империя в страхе

Слова Визиря понравились мне, и, слегка улыбнувшись, я вышел во двор и тут меня поймал сладкий запах гашиша. Хитрый до неприличия Бабуджан, помощник Главного Визиря, уже зазывал меня к себе. Все свои пошлые делишки мы обычно делали вдвоем – ходили по танцовщицам, в лучшие галйаналты⁹, хамамы, знали богатые на дичь прикаспийские луга и т.д.

Бабу принес легкий сверток.

– Ничего не говори – только попробуй, – сказал он.

– Наверно, твое очередное творение?

– Только что попробовал. Если тебе тоже понравиться, возьмем для наших вечерних потех.

Он любил придумывать различные добавки, которые делали гашиш, во-первых, более легким. Я не любил закуривать дурман в сыром виде. Во-вторых, он придавал ему особый вкус. Уже тогда мы знали про привычку европейцев курить табак, и он был у нас во дворе тоже. Первая затяжка была легкой. Я всегда так делал – хотел понять состав смеси. Сначала уловил тяжелый привкус табака и было что-то от лимона. Потом уже пошла глубокая затяжка и приятный дурман начал спускаться вниз. Как я любил эту травку. Ты не терял ясность ума, но было такое ощущение расслабленности и идиллии, которое невозможно достичь любым другим методом. И голова в этом состоянии работала более четко. Я чувствовал, как напрягались определенные части моей головы, словно по ним бегали маленькие букашки и дразнили их. Тайные мысли и дикие прихоти охватывали мой разум. Все, что я знал и чего хотел, столкнулись в одной страсти как горная река Панджер. Только так мой разум находил ответы на сложные вопросы. А они у меня были.

Глава 3

Там, где лик ты явишь, там и лунный свет не нужен.

Тем, кого ты осчастливишь, сладостный шербет не нужен.

Самое сложное в пути – это убивать время. Пока верблюд переваливает тебя с одного бока на другой, ты не можешь ничего делать – ни читать, ни писать, ни кушать. А теперь подумайте про открытую пустыню с ее невыносимой жарой, всякой гадостью типа мышей, змей, бегающих колючек, разбойников и песчаных бурь. Из-за всего этого путешествие из одного города в другой для меня становилось настоящим кошмаром.

Но в пустыне были и свои развлечения. Если попадался хороший чавуш¹⁰, он всю дорогу напевал хорошие песни, смешил тебя и весь народ. Хороший индийский проводник, а большинство из них были индусами, сидя на ковре и соскребывая грязь со своих ног, рассказывал бы про алмазы махараджей или про мудрецов и мобедов¹¹. А опытный торговец, приготовил бы крепкий кофе, добавив к нему верблюжьего молока, и раскрыл бы пару секретов далеких стран.

Хотя я уже два года как передвигался на своем именном коне, тяжесть путешествий не становилась легче. Испробовав многое, я понял, что самый лучший вариант это найти интересного спутника, а еще лучше думать. Тупо думать обо всем – как раскрыть очередной секрет врагов, кого и как завербовать, какой наркотик попробовать и какую красавицу выкрасть в этот раз. Важно и другое – не забыть ничего. Поэтому весь мой маленький дневник был исписан кодовыми знаками.

До Яазда еще можно было видеть что-то принятое глазу, а уже оттуда начинался настоящий ад. Восемь дней пути и всего два нормальных караван-сарая – Рафсанджан и Махан, а потом уже –мрачный Бам. Здесь все было противно глазу.

Мой любимый Тегеран, где ты сейчас? Столица Империи с ее широкими улицами, вдоль которых обязательно ровным строем стояли красивые и высокие каштаны или чинары, где уже в конце апреля можно было попробовать ранний тут и вишню. А мой район, Дербент¹², полный красавиц, курящих ананасовый или яблочный кальян в закрытых ресторанах на высоте птичьего полета. Где все это сейчас? Я еще не говорю про мой маленький секрет – преданного пса Алабая, которого я держал вдали от всех глаз.

В душе стоял крик отчаяния. Все было жутко, мрачно и некрасиво. Из деревьев только финиковые пальмы, люди одевались не просто жалко, а ужасно жалко. Так жалко, что на них было жалко смотреть. Грязные дети бегали и прыгали в пыли и грязных лужах. А это ведь был город на важном форпосте. Отсюда открывались наши глаза и уши на весь Восток.

Среди многих бедных лачуг, как бегемоты из лужи, выделялись красивые двух– и трехэтажные дома. Они радовали мне глаз и напоминали про Тегеран. В одном из таких домов и жил комендант. Показалось странным, что он не встретил меня прямо у ворот города. Это было неуважительно. Я прошел меж узких улиц в сторону базара. Все что мне нужно было – это рынок. Его мастерские, цеха, торговые площадки, склады, чайхана, рестораны. Только увидев, как обстоят дела здесь, можно было понять, насколько ситуация безнадежна.