Тайник в старой стене

– Или с теми, кто их послал. Меня смущает гвоздь, которым убили Малашина. Если Антип заранее собирался расправиться с подельниками, почему он не взял с собой оружие, а воспользовался вытащенным из половой доски гвоздем? Ты говоришь, наш Боба напирал на то, что Моня принес ему фальшивку?

– Ну, вы ведь не верите в то, что он говорил правду? Мы же знаем, что Крапивин – это Пыхов. Он имел возможность украсть коллекцию и украл ее. Боба просто врет, чтобы купить наши дарики по дешевке.

Зверев усмехнулся и покачал головой:

– Они пока еще не наши.

– Да ладно вам цепляться к словам! Что делать-то будем?

– Скажешь, что согласен, пусть ищет деньги. Но когда придет время рассчитываться, скажешь, что условия изменились. Значит, он оценил каждую монету по триста рублей при условии, что их будет четыреста девяносто девять?

– Итого – сто сорок девять семьсот!

– А во сколько Боба оценил каждую монету, если удастся собрать все пятьсот?

– Триста двадцать за каждую.

Зверев прикинул в уме:

– Это сто шестьдесят тысяч. Разница в десять тысяч триста рублей. Сделаем так: когда придет время рассчитываться, скажешь, что условия меняются.

– А если он спросит почему? – забеспокоился Веня.

– Ты скажешь, что узнал новый адрес Липкиных в Крыму и собираешься добыть недостающую монету, чтобы не потерять эти десять триста.

– Точно! Если сделка отложится, Боба засуетится и снова начнет вилять. Он-то знает, что у Мони нет недостающей монеты, потому что она у него!

– Вот именно, – подытожил Зверев. – У нашего Бобы уже чешутся руки, пусть подергается, а мы посмотрим, что к чему. Уверен, что Боба как-нибудь себя выдаст, и мы отыщем новые следы.

Зверев уточнил еще кое-какие детали, после этого они расстались.

* * *

Они сидели в душном прокуренном кабинете вдвоем и пили индийский чай с баранками. Зверев листал журнал «Советский спорт» с рассказом о финальном бое между именитыми братьями Степановыми за золото в чемпионате страны. Он казался невозмутимым, но по легкому подергиванию щеки было заметно, что Павел Васильевич нервничает.

Богданов, углубившись в свои бумаги, даже не поднимал глаза, из-за чего дважды обжег себе рот и едва не расплескал чай на изучаемое «дело». Когда раздался звонок, Зверев отбросил газету и схватил трубку. Услышав голос Вени, он выдохнул с облегчением.

– Все в ажуре, командир! Я с ним договорился! – прокричал в трубку Веня. – Все сделал, как вы мне приказали!

– Молодец! Только не захлебнись слюной! Рассказывай, что и как, да не торопись. – Зверев показал Богданову большой палец.

– Я отловил нашего почтальона прямо в подъезде, когда он рассовывал в ящики газеты. Шел за ним два квартала, еле догнал. Для своих лет наш Боба слишком прыткий, я даже немного вспотел. Я вошел в подъезд и тут же на него насел. Сказал, что готов продать монеты, но хочу за них сто шестьдесят. Он тут же начал торговаться. Начал верещать, что и сто пятьдесят – это слишком много. Сказал, что собрать такую сумму он не сможет. Я решил не уступать ни рубля. Наорал на него так, что какая-то бабка выскочила из своей конуры и пригрозила милицией. Мы тут же ушли и спрятались за дворницкой.

– Я понял. А не слишком ли ты вошел в образ?

– Я просто хотел быть убедительным. Если бы я продешевил, он бы враз меня раскусил, а так все прошло без сучка без задоринки, – с гордостью выпалил Костин.

– Я все понял. Переходи к сути.

– Мы остановились на ста пятидесяти пяти.

– Тебе бы бабок на базаре обвешивать, – подзадорил Веню Зверев.

– Когда придет время, я сообщу, что собираюсь добыть недостающую монету и подниму цену до ста семидесяти.

– Ладно. Только не увлекайся.

– Он сказал, что для того, чтобы собрать деньги, ему понадобится время. В четверг к десяти вечера я должен принести монеты. Встречаемся в его конуре, он к тому времени приготовит всю сумму. Я уже подыскал подходящую коробку, наложил туда гвоздей и обернул бумагой.

– Я так понимаю, что ты так и не узнал, кому наш Боба продал монету, купленную у Мони? – поинтересовался Зверев.

– Нет. Об этом мы даже не говорили. Но я уверен, что она у него.

– Хорошо. В четверг иди к Бобе и делай то, о чем мы договорились. Обращай внимание на любую мелочь, детали, сам знаешь, очень важны в нашем деле.

– Все сделаю в лучшем виде!

– И еще… будь осторожней. Этот Боба не так уж прост, как бы чего не выкинул!

– Не беспокойся, Василич! Акул бояться – в море не ходить! Что нам, бывалым, сделается?

Попрощавшись с Веней, Зверев повесил трубку.

Глава 4

Три дня пролетели незаметно…

Несмотря на данный самому себе зарок, во вторник вечером Зверев все-таки встретился с Сашей. Они сходили в краеведческий музей, снова посетили кинотеатр, но их очередная встреча закончилась так же, как и предыдущая, – невинным поцелуем в щечку.