Тайное братство

Элвин подождала пару мгновений, затем двинулась в противоположном направлении. Под одеялом она прижимала к груди «Книгу Грааля».

В опочивальне ее встретила взволнованная Мария.

— Где ты была? Королева очень недовольна. Твоя обязанность одевать ее после купания!

Лицо Элвин вытянулось.

— Я думала, у меня свободное время.

Мария раздраженно вскинула руки:

— Как ты могла быть такой забывчивой?

— Королева собирается меня наказать?

Мария сурово глянула на Элвин:

— Я сказала королеве, что ты в постели с сильной болью в животе. И заменила тебя при одевании. Не беспокойся, представление ты не пропустишь. Твое недомогание должно к вечеру пройти. Просто утром ты что-то съела негодное.

— Как мне повезло с подругой.

— Ты права, — согласилась Мария. Посмотрела на одеяло. — Это что еще за тряпье? И где твой чепец? — Она нахмурилась. — Элвин, ты вся промокла до нитки!

— Я хочу тебя кое о чем попросить.

Мария вскинула брови:

— Значит, пока я за тебя выполняла работу, ты встречалась со своим милым? Под дождем? — Она улыбнулась. — Теперь-то ты мне о нем расскажешь.

— У меня к тебе очень важное дело, Мария.

Девушка перестала улыбаться.

— Что случилось?

— Я не хотела тебя впутывать, но у меня нет выбора. Ты уже помогла мне сегодня, и я тебя отблагодарю, обещаю, но мне нужно еще кое-что. Только не спрашивай о причинах. Я этого сказать не могу.

Мария медленно кивнула:

— Говори.

— Нужно передать в прицепторий весть. Как можно скорее. Пойди к Рамону. Думаю, ему можно доверять и он сумеет покинуть дворец без особых трудностей. Рамон доставит послание, если ты его попросишь.

Мария покраснела.

— Мне кажется, он меня едва замечает.

— Ты ошибаешься, Мария. Рамон все время пялит на тебя глаза.

— А кому послание?

— Священнику Эврару де Труа.

— Священнику! Ты влюблена в священника?

— Нет, — быстро ответила Элвин. — К любви это никакого отношения не имеет.

Мария вздохнула.

— Что я должна сказать Рамону?

— Пусть передаст священнику, что мне удалось добыть необходимую ему вещь. Эврар должен послать своего человека встретиться со мной за полчаса до вечерни. Он знает где.

— Это все?

— Да.

Мария внимательно оглядела Элвин.

— У тебя неприятности?

Элвин напряженно рассмеялась.

— А когда неприятности меня миновали? — Она посерьезнела. — Так ты это сделаешь?

— Сделаю.

— Тогда я должна тебе вдвойне.

— Конечно, — шутливо бросила Мария, одновременно встревоженная за подругу и возбужденная поводом увидеть Рамона.

Проводив Марию, Элвин достала черную шкатулку. Для книги там оказалось места достаточно, если положить ее сверху на все отделения. Она заперла шкатулку, толкнула ее ногой под кровать и направилась к вешалке высушить платье.

Пьер налил в кубок еще вина и прошагал к помосту, воздвигнутому в дальнем конце большого зала. Сел на доски, оперся на локти. По пути сюда ему встретился аристократ, с которым пришлось выпить вина и вести долгую беседу, поэтому времени для подготовки оставалось мало. Но в любом случае большой зал смотрелся великолепно.

На помосте стояли троны для короля и королевы, покрытые пуховыми покрывалами. Позади на стене висел алый стяг короля Людовика с золотой лилией, мерцающей в ярком свете сотен свечей. По залу были развешаны флаги, украшенные гербами герцогов и баронов, которые будут присутствовать на представлении. На пространстве перед помостом — там, где Пьер будет выступать, — разбросали высушенные лепестки роз, источавшие нежный аромат. На убранных осенними листьями длинных столах через равные интервалы стояли усыпанные драгоценными камнями чаши с вином. Янтарные, малиновые, золотые. После представления будет пиршество в честь Дня всех святых. Ничто не мешало Пьеру представлять такое великолепие устроенным королевскими особами в его честь.

Трубадур допил вино и проворно вскочил на ноги. Вещевой мешок с «Книгой Грааля» и стихами лежал на столе.

— Достопочтенные мессиры! — воскликнул он, обращаясь к слугам, украшающим столы листьями. — Позвольте мне исполнить вам «Песнь о Роланде». — Он откашлялся, довольный акустикой зала, и прикрыл глаза.

Слуги замерли, слушая пение Пьера. Его голос, сильный и звонкий, наполнял огромный зал.

— День миновал, на землю ночь спустилась. Могучий император сон увидел…[26]

— Пьер де Понт-Экве.

Пьер открыл глаза. К помосту направлялась целая процессия. Впереди двое в поношенных черных сутанах. Босые, на шеях большие деревянные кресты. Пьер знал, кто они такие, поскольку их облачение было широко известно. Следом за братьями-доминиканцами шли пятеро тамплиеров еще более внушительного вида. Каждый рыцарь держал в руке обнаженный меч, и трубадура обуял холодный ужас. Слуги попятились прочь, перешептываясь.

— Что вам угодно, мои добрые братья?

Процессия остановилась.

— Мы тебе не братья, — ответил один из доминиканцев, выступая вперед.

Ответ прозвучал из уст молодого человека, очень серьезного, темноглазого. Пьер поежился под его острым взглядом, попытался выпрямиться во весь рост.

— Если у вас ко мне дело, нижайше прошу закончить его быстро. У меня мало времени для разговора.