Тайное и явное в жизни женщины

Летом, после сессии, я не видела Олега до осени. Я догадывалась, что он колесит по стране со своей сборной командой. Скорее всего, они пребывали на южном взморье: концерты на танцплощадках, фарца импортными шмотками, случайные заработки, путевые приключения. Олег обожал событийную непредсказуемость, полную азарта, драйва.

С его матерью, Беатой Мариановной, я не прерывала задушевных, добрых отношений. Эта изумительная женщина оставалась неувядаемо красивой, статной, но с печатью глубокой печали на лице. Своего старшего сына, Олега, они с мужем уже не останавливали и не искали, если даже он пропадал надолго. Олег был неудержим, как вольный ветер. Всё внимание в их семье сосредоточилось на младшем сыне, Косте. Он подрастал, окончил шестой класс. Костенька был добродушный полноватый мальчик, склонный к уединённому чтению, и это утешало родителей.

Родственница Олега, тётя Джек, Евгения Мариановна, работала заведующей библиотекой в нашем институте. Различная техническая литература мне требовалась постоянно, и она выручала меня. У тёти Джек имелся небольшой кабинет, где мы с ней частенько пили кофе или чай со сладостями. Мы оживлённо общались, но не касалась острых тем. У нас было о чём поговорить. Общая институтская среда давала немалую пишу для необременительных бесед. Однажды, в один из таких наших полдников, Евгения Мариановна, смеясь, сказала мне:

– Анюта, недавно меня на кофейной гуще гадать научили! Давай тебе погадаю!

Я допила кофе, протянула ей чашку. Добрейшая тётя Джек повертела её в своих пухлых ручках и поведала:

– Ты будешь очень счастливой, девочка моя! Счастье твоё рядом ходит, ты только присмотрись хорошенько!

Я не видела ничего, кроме немытой чашки и бесформенных кофейных потёков, но оспаривать славное предсказание не стала. Присмотреться вокруг никогда не помешает.

Милые, славные сёстры Полозовские! Они принимали сердечное участие в моей судьбе всеми допустимыми способами. Добрые женщины помнили мой день рождения, мои пристрастия к горькому шоколаду, сочным яблокам, цветам, книгам, живописи. Я часто получала от них небольшие знаки внимания. Они напоминали мне трёх сестёр из пьесы Чехова. Эти три женщины умиляли меня. Они желали мне счастливой женской судьбы, но не стремились выпускать из своего ласкового круга. Я держалась за них до последней возможности, даже когда была замужем и фактически уже принадлежала к другому семейному клану.

В очередной раз Олег возник осенью, в конце сентября.

Наш курс тогда отправили на сбор небывалого урожая лука. Я и не представляла себе раньше, что луковые поля могут быть такими огромными. Посадки тянулись во все стороны, до горизонта и дальше. Большой колхоз процветал, выращивая эту культуру. Лучок шёл на экспорт за валюту. Мы собирали его и паковали в разноцветные сетчатые мешки по пять и десять килограмм весом. Округлые золотые луковые головки были живописны, но острый запах портил впечатление. Он пропитал нашу одежду, руки и волосы. Мы, шутя, называли себя семейством Чиполлинно, и вообще постоянно вспоминали сказку Джанни Родари. Студентам непривычно унывать. Такой весёлой, полной приключений осени, я больше и не припомню в своей жизни.

Колхоз не первый год привлекал помощь со стороны, и проявлял чуткую заботу о трудовом десанте. Для таких городских работничков, как мы, был построен уютный коттеджный городок со столовой и комнатой отдыха. Рядом с лагерем протекала узкая речушка, а по её пологим берегам росли раскидистые черемуховые деревья. Местные жители, зажиточные колхозники, были приветливы и добры к студентам. Свежее мясо, парное молоко, овощи, ароматный местный хлеб нам доставляли каждый день в избытке.

Олег нашёл меня в этой глуши, но я даже не удивилась этому. Он был способен и не на такое. Меня поразило вот что: прежде чем показаться мне на глаза, он наблюдал за мной тайно. Олег примерно неделю жил в деревне неподалёку.

Своё появление он обставил с помпой. Олег прибыл в наш студенческий лагерь на лошади вместе с кучером, который возил нам продукты. Перед этим он уговорил возницу раскрасить повозку гуашью. Для кого-то подобная затея весьма хлопотная, а для него – сущие пустяки: взять краску и кисти у скучающего художника в сельском клубе, а пожилому извозчику поставить бутылку портвейна.

Эффект получился потрясающий! Оранжево-жёлтая, наспех размалёванная телега виднелась издалека. Он оснастил её диковинными знаменами из полиэтилена, который тоже ярко разукрасил. Олег управлял старой лошадью стоя и что-то напевал. За спиной болталась гитара. Ни дать, ни взять – трубадур! Возникало ощущение, что к нам прибывает цирк шапито. Весь лагерь оживился, все высыпали навстречу.

Гружёная телега подъехала к столовой. Олега приняли с весёлым добродушным одобрением: в нашем луково-студенческом царстве ценили незаурядный юмор и находчивость. Я с девчонками чистила картошку на улице. Олег лишь кивнул мне, помогая ребятам разгружать продукты.