Читаем Тайное имя — ЙХВХ полностью

Тайное имя — ЙХВХ

Однажды утром на еврейском кладбище в Жолкеве нашли прижавшуюся к могильной плите необыкновенной красоты девушку. Она была в одной рубашке, дрожала от холода, руки и грудь в царапинах. Сказалась еврейской сиротою, выросшей при монастыре. Ночью призрак отца схватил ее и перенес сюда: вот следы от его когтей. («По-видимому, она выучилась в монастыре искусству наносить себе ранки», — пишет Грец. И продолжает: «Монастырская обстановка вызывала и поддерживала в ней фантастические грезы и дала ее уму и сердцу эксцентрическое направление».)

Даром что времена наступили, по известному выражению, «сравнительно вегетарьянские»: казаков крепко прищучили под Берестечком, Ян Казимир позволил «новоправославным» исповедовать свою исконную веру. Все равно жолкевская община предпочитала жить по неписаным законам. Беглянку из монастыря переправили от греха подальше — с противоположным, правда, результатом. «Из своей красоты Сарра сделала безнравственное употребление». Амстердам, Франкфурт-на-Майне, Ливорно — маршрут ее европейских гастролей.

У голландцев есть обыкновение, которое приводило в замешательство их угнетателей — надменных солдат герцога Альбы. На людях важные, как павы, а дома всегда за плотно закрытыми ставнями, испанцы не понимали: как можно не таиться от посторонних взглядов? В Гаарлеме или в Дельфте любой прохожий мог видеть, что происходит по вечерам за освещенным окном нижнего этажа. Вот хозяйка читает письмо, на ней опушенная по краям и в проймах кофта без рукавов. А вот музыкальный дуэт: она за спинетом, у него в руках скрипка. Там учат молодого человека уму-разуму, разложив его на коленях, как плед. Рёв. В этом окне дама склонилась над пяльцами. И в этом — тоже с шитьем в руках, в покойном кресле, в атласном платье. Еще одна! Ее лицо сверкало, как меч, брови — стальным полумесяцем, губы — кораллы, тело — молоко.

Как и все — от синдиков в отложных белых воротничках до продрогшего старика перед жаровней, — Сарра не обращает внимания на зевак, глазеющих на нее, как в картинной галерее. Обычно это иностранцы, которых забросило сюда — кого любопытство, кого нужда. А кто по торговому делу, как этот контрабандист с люггера «Богородица ветров».

«Бенц! Бенц!» — утешно бьют часы на Вестеркирке, особенно когда играешь в прятки на чердаке. Так было и так будет — и в 1648 году, и в 1944-м[37].

Контрабандист показал пальцем на себя, затем на ту, которая ему приглянулась. Сарра встала и взошла в полумрак своей кельи. Страж, прохаживавшийся вдоль противоположной стены в угрожающе надвинутой на глаза шляпе, достал из-под плаща связку ключей и открыл дверь — а мог бы тем же движением достать пистолетто и открыть дверцу кареты на большой дороге.

— Оплата труда сдельная.

Тянуло сыростью, раздеваться было хлопотно и зябко. Сарра налила гостю зелена вина — винью верде, которое любили португезы. (Избавим читателя от малоаппетитного зрелища, как мы избавили его от списка сочинений Авраама Яхини.)

— Как тебя зовут?

— Франсуаза… но ты — ты не здешний, хотя еврей.

— И как ты догадалась, что еврей? Интересно послушать.

— Но ты приезжий… — повторила она.

— По-твоему, евреи только в Амстердаме живут? Мои деньги ничем не хуже их денег.

— Откуда ты? Рэд йидиш?

— Ну и ну! Ай да Франсуаза! А ты, сестренка, откуда? Такую ашейненке только в Польше встретишь. Тебе здесь не место. Меть повыше.

— Меня отсюда скоро заберут.

— Кто?

— Мой жених.

— Ты ему уже написала, где тебя искать?

— Он и так знает.

— Парень не промах. Зачем чужого Шломчика кормить, когда можно на себя трудиться.

— Тебе со мной приятно?

— Очень. Франсуаза, как тебя зовут?

— Саррой.

— Сарочка… Ты красивая девочка, Сарэлэ, а тут темно.

— Хочешь, зажгу лампу?

— Давай… Очень красивая. Разденься, явись во всей красе…

(«Воротики недолгой паузы» — цитата.)

— Будь я твоим женихом, я бы дорого брал за свою ревность. А тебе еще долго его ждать?

— Это тайна. Я знаю только, что он в пути (у бэдэрэх).

— Он что, Машиах? (На вопрос, когда придет Мессия, отвечают: у бэдэрэх — он в пути.)

— Да. Я невеста Машиаха.

— Это тебе во сне приснилось? Или нагадали?

— Това нагадала.

— Кто эта Това?

— Росли вместе. «Тебя ждет мессианский брак. А до того будешь нэкева (дырка). Которая невеста Царя Иудейского — та нэкева». У Товы все сбывается. Даже сестры втихаря прибегали.

— Чьи сестры?

— Ну, которые в монастыре, в Жолкеве.

— Ты из Жолкева? Где ты там жила?

— Пшед казацев? Коло брами жидивски, первший дом.

— Твоего тату Фроим-Фишель звали?

— Так.

— Сарочка, я Исрулик, твой братик. Не узнаешь? Забыла?

Единоутробная плоть! Они схватились, не помня себя от счастья.

— Сарочка, жизнь моя! (Хайсл!) Ты спаслась!

— Я забралась на чердак к Юзефовичу[38]. А ты?

— А я был в обороне (ин хагонэ). Потом мы ушли с поляками.

— Исрулик…