Тайное место

Вот что я почувствовал в атмосфере отдела утром: не просто привычный стремительный ритм и пульс отдела убийств, нет, нечто гораздо более жесткое и резкое пульсировало именно вокруг Конвей. И не только сегодня. Каждый ее день превращался в поединок.

– Я и прежде не обращал внимания на идиотов, – сказал я. – Справлюсь и сейчас.

Господи, сделай так, чтобы в отделе никого не было, когда мы туда вернемся. Последнее, чего мне хочется, это выбирать – выбесить Конвей или обозлить парней из Убийств.

Конвей некоторое время не отводила от меня взгляда. Потом бросила:

– Ладно. Уж постарайся. – Выключила телефон, сунула в карман. – Пора поговорить с Селеной.

Я еще раз оглядел кровати. Подвинул на место тумбочку Элисон, поправил покрывало Джоанны.

– Где?

– В ее комнате. Там привычно, она расслабится. Если она скажет…

Если Селена произнесет “изнасилование” – тогда родители или опекуны, психолог, видеокамера, все дела.

– Кто будет говорить? – спросил я.

– Я. Чего уставился? Я умею проявлять сочувствие. Думаешь, она расскажет тебе об изнасиловании? Стой в сторонке и постарайся не отсвечивать.

Конвей опустила окно. И не успели мы выйти из комнаты, как запах дезодоранта и нагретых волос сгустился вновь.

Чтобы занять девочек делом, помоги им господи, Маккенна затеяла спевку. Нестройный хор высоких голосов встретил нас еще в коридоре: Мария, цветами венчаем тебя…

В общей гостиной было ужасно жарко, даже при открытых окнах. Тарелки стоят как попало, к еде едва притронулись; от запаха пирога с цыпленком живот скрутили голодные спазмы и одновременно замутило. Девичьи взгляды рассеянно блуждали туда-сюда – на окно, друг на друга, на Элисон, свернувшуюся калачиком в кресле под грудой худи.

Половина из них еле шевелила губами. Владычица ангелов, майская королева… Они не сразу заметили нас. А потом голоса постепенно затихли, один за другим, и наконец умолкли.

– Селена, – Маккенне Конвей просто небрежно кивнула, – у тебя найдется минутка?

С отсутствующим взглядом, устремленным в никуда, Селена в одиночестве продолжала тянуть мелодию. Она посмотрела на нас, словно пытаясь сообразить, кто мы такие, потом поднялась.

– Помни, Селена, – напутствовала ее Маккенна, – если почувствуешь, что тебе нужна помощь, можешь просто прервать беседу и попросить, чтобы пригласили меня или любого другого учителя. Детективы в курсе.

– Я в полном порядке, – улыбнулась Селена.

– Да, конечно, – жизнерадостно улыбнулась Конвей. – Подожди нас в своей комнате, да, Селена?

Селена направилась по коридору в сторону спален, а Конвей, выходя следом, кивком подозвала Джулию:

– Можно тебя на секундочку?

Когда мы только появились в гостиной, Джулия стояла спиной, но сейчас обернулась: посеревшая и напряженная, какая-то сломленная, задорный огонек в ней угас. Впрочем, по пути к двери она сумела собрать утраченные было силы, и к нам обратилась почти прежняя бойкая Джулия:

– В чем дело?

Конвей прикрыла дверь и тихо, чтобы не расслышала Селена, спросила:

– Почему ты не рассказала о своих отношениях с Финном Кэрроллом?

Джулия сердито поджала губы:

– Чертова Джоанна. Она настучала, да?

– Это неважно. В прошлом году я спрашивала тебя об отношениях с мальчиками из Колма. Почему ты ничего не сказала?

– Да потому что не о чем было говорить. Это не были отношения, мы с Финном даже не прикоснулись друг к другу. Мы просто друг другу нравились. По-человечески. Поэтому, кстати, мы никому и не трепались об этом, потому что если и виделись, то так, на минутку. Мы знали, что тут же начнется: “Ой, Финн и Джулия, сладкая парочка, тили-тили-тесто…” И совершенно не хотели всей этой хрени. Понятно?

Я вспомнил Джоанну и Джемму, хихикающих в темных кустах, и поверил ей. Вероятно, Конвей тоже.

– Ладно, – согласилась она. – Вполне резонно. – И вслед, когда Джулия уже собиралась отойти: – А как сейчас поживает Финн? Все нормально?

На краткий миг лицо Джулии стало совсем взрослым – от тоски и горечи.

– Понятия не имею, – отрезала она, шагнула обратно в гостиную и прикрыла за собой дверь.

Селена ждала у дверей спальни. В свете заходящего солнца ее тень тянулась к нам, плывя над блестящей красной плиткой пола. А позади вновь завели песню. О Дева нежнейшая, дар наш прими…

– Сейчас перерыв, – сообщила Селена, – в это время нам полагается гулять. Девчонки уже извелись.

– Да, понимаю, – Конвей решительно прошла в комнату и устроилась на кровати Джулии. Сейчас она уселась совсем по-другому – одну ногу поджала под себя, прямо типичная девчонка-подросток, готовая поболтать с подружкой. – Давай так: когда мы закончим со всем этим, я попрошу Маккенну отпустить вас всех погулять. Годится?

Селена с сомнением посмотрела в сторону гостиной:

– Думаю, да.

В беде защищаешь, в печали утешишь… Нестройно, фальшиво, глотая окончания. Кажется, на мгновение Селена очнулась, насторожилась, и этот проблеск напомнил: ей известно то, чего мы ни в коем случае не должны упустить.

И похоже, Конвей этого не отследила.

– Ну и отлично. Садись.