Тайное место

Ящик для находок – старый, черный, металлический – стоял в углу фойе. Я вставил ключ – как мог осторожно, чувствуя себя ребенком, пробравшимся в запретную комнату, источая адреналин, – и выдвинул дно. На меня обрушился ворох барахла: кардиган, пропахший выдохшимися духами, плюшевый котенок, книжка, сандалия, транспортир.

Перламутрово-розовый телефон выпал последним. Сегодня утром, входя в школу, мы прошли мимо него.

Я надел перчатки, будто бы там можно было найти отпечатки. Конечно, ничего подобного. Ни снаружи, ни внутри, ни на сим-карте, ни на аккумуляторе – все стопроцентно окажется начисто вытерто.

– Отлично, – мрачно констатировала Конвей. – Дочь копа. Прекрасно.

– Все же не факт, что это дело рук Холли, – осмелился я после паузы.

Прозвучало глупо и жалко, неубедительно даже для меня. Конвей дернула бровью:

– Ты так не думаешь?

– Она могла покрывать Джулию или Ребекку.

– Могла, но нет ничего, подтверждающего эту версию. Все остальные факты свидетельствуют против любой из них, а вот наша единственная реальная улика указывает прямо на Холли. Она терпеть не могла Криса. И, насколько я успела ее узнать, она очень решительный человек, независимый, у нее есть мозги и воля. Из нее получился бы отличный убийца.

Хладнокровная Холли, утром, в отделе нераскрытых преступлений. Блестяще точные ответы на допросе, а в финале, резко меняя тему, комплименты мне. Всё под контролем.

– Если я что-то упустила, поправь.

– Зачем приносить мне ту записку с доски?

– Этого я не упустила. – Конвей вытряхнула еще один пакет для улик, расправила его на крышке ящика и начала подписывать. – У нее железные яйца, я так скажу. Она понимала, что рано или поздно кто-нибудь явится к нам, и решила, что если это будет она сама, это исключит ее из списка подозреваемых, – и ведь сработало. Если тебя ждут неприятности, лучше выйти им навстречу и встретить лицом к лицу, а не совать голову в песок, надеясь, что тебя не найдут. Я поступила бы точно так же.

Какое лицо было у Холли днем в коридоре, когда Элисон билась в истерике, она сканировала толпу. Вычисляла убийцу, подумал я тогда. Мне и в голову не приходило, что искала стукача.

– Не слишком ли много выдержки для шестнадцати лет?

– И что? Думаешь, у нее духу не хватило бы?

На такое ответить нечего. До меня вдруг дошло, даже язык к гортани примерз: Конвей с самого начала имела Холли в виду. В тот самый миг, когда я появился на пороге их отдела, полный энтузиазма, с карточкой в руках и с рассказом на устах, она уже начала подозревать.

– Я не утверждаю, что она точно все провернула самостоятельно, – сказала Конвей. – Мы же обсуждали, она могла действовать в компании с Джулией и Ребеккой, да вообще это могли сделать все четверо. Но что бы там ни произошло, Холли в этом дерьме по самое не балуйся.

– Я и не говорю, что она ни при чем. Просто стараюсь оставаться объективным.

Конвей закончила оформлять пакет и выпрямилась, разглядывая меня.

– Ты со мной согласен. Тебе просто не нравится, что твоя Холли тебя обдурила.

– Она не моя.

Конвей молча протянула мне пакет, чтобы я опустил в него телефон. Застегнула.

– Если ты не сможешь участвовать в допросе, скажи сейчас.

– С чего бы вдруг? – сумел произнести я ровным тоном.

– Нам придется привлечь ее отца.

Никаких уловок; тут уж не скрыть, что Холли – подозреваемая. Даже самый тупой детектив не купился бы. А отец Холли не тупой.

– Да. И что?

– Поговаривают, что Мэкки однажды оказал тебе услугу. Я не приматываюсь, каждый справляется как умеет. Но если вы с ним типа друзья-приятели или ты ему обязан, тогда ты не тот парень, который может допрашивать его дочь по делу об убийстве.

– Я ничего не должен Мэкки, – сказал я. – И он мне не приятель.

Конвей молча ждала.

– Прошло несколько лет с тех пор, как я с ним вообще разговаривал. Однажды я был ему полезен, он с тех пор считает, что должен мне, и хочет, чтобы все вокруг знали, что он в случае чего в долгу не останется. Вот и все. Точка.

– Вот как, – покачала головой Конвей. Может, была удовлетворена, а может, прикинула, что Мэкки станет сговорчивее, имея рядом союзника. Она уложила пакет в сумку, к остальным уликам. – Я с Мэкки не знакома. Будет он капать на мозги, а?

– Будет, – обнадежил я. – Непременно. Не думаю, что он тут же погонит Холли домой и велит обращаться к его адвокату; нет, он не из таких. Он, конечно, будет нам мешать, но исподтишка, и не отстанет – во всяком случае, пока не поймет, что мы добились реальных результатов. Он заставит нас говорить и говорить, а сам тем временем попытается сообразить, что у нас есть на его дочь и на чем нас можно поймать.

Конвей кивнула:

– Ясно. Есть его номер?

– Да.

Следующие несколько секунд я жалел, что не сказал “нет”, но Конвей ограничилась нейтральным:

– Набери его.

Мэкки ответил почти сразу:

– Стивен, мальчик мой! Сколько лет, сколько зим.

– Я сейчас в Святой Килде, – сразу прервал его я.

Воздух мгновенно сгустился в острие кинжала.

– И что случилось?