Тайное место

– О’кей. Если вы не хотите больше выходить из школы, то ладно. Потому что стоит нам сунуться за порог, как Джоанна помчится к кастелянше, и все будет кончено. “О-о-о, мэм, я только что случайно увидела, как они направились вниз, и я так волнуюсь за них”. А потом кастелянша подкарауливает нас и ловит ровно на входе, и вот тогда нас выгоняют.

– Я разберусь. – Джулия натягивает пижамные штаны. – Поговорю с ней. Кажется, в металлоремонте рядом с “Кортом” делают ключи.

– Она будет вести себя как последняя стерва, – говорит Холли.

– Стопудово. Мне придется извиняться за то, что ты нахамила ей, – это она Бекке. – Думаешь, я мечтаю пресмыкаться перед этой тупорылой коровой?

– А и не надо, – возражает Бекка. – Она нас теперь боится.

– Первые десять секунд боялась, ага. А потом вся история в ее башке превратилась в киношную драму, где она отважная героиня, а мы злобные ведьмы, которые пытались сжечь ее дотла, но она оказалась особенной и таинственным образом уцелела. И за это мне тоже придется извиняться. И убеждать ее, что ключ просто нагрелся в руке, потому что Лени держала его слишком крепко, а рука у нее была горячей из-за того, что мы быстро бежали, в общем, придется нести какую-то хрень. – Забравшись в кровать, Джулия с облегчением плюхается на подушки. – Веселуха.

– Но ключ-то мы все-таки сохраним, – замечает Селена.

– Да мы бы и так сохранили. Отговорили бы ее или просто стащили другой. Не надо было вам обрушивать на нее этот долбаный полтергейст.

– Всё лучше, чем кланяться, – натянутым голосом говорит Бекка. – Да, Джоанна, нет, Джоанна, ваше высокоглупие, Джоанна, позволить этой тупой корове командовать нами…

Крышечка на тумбочке подпрыгивает и переворачивается.

– Смотрите! – вскрикивает Бекка и тут же зажимает рот ладонью, когда остальные сердито шикают. – Да смотрите же! У меня получилось!

– Офигеть!.. – восхищается Холли. – Утром попробую повторить.

– Чем мы занимаемся? – внезапно возмущенно восклицает Джулия. – Вот эта хрень – свет и все такое. Во что мы вляпались?

Остальные оборачиваются к ней. В этом освещении она вновь кажется смутным силуэтом с таинственной поляны – причудливая арка, опирающаяся на локоть.

– Я счастлива, – говорит Бекка. – Вот во что вляпалась я.

– Мы же ничего не взрываем. Ничего же ужасного не случится. – Это Холли.

– А откуда ты знаешь? Я не говорю – боже правый, мы выпустили демонов на волю; я просто говорю, что это опасная бредятина. Если бы это работало только на поляне – не вопрос: нечто особенное в особенном месте. Но здесь?

– И что? Если станет совсем уж жутким, мы просто прекратим. В чем проблема-то?

– Да ты что? Просто прекратим? Лени, ты ведь даже не стремилась разогреть ключ, это произошло само собой, потому что ты разволновалась. То же самое с Беккой, когда она в первый раз погасила свет, – все получилось, когда мы ссорились. А если сестра Корнелиус начнет капать мне на мозги, мне просто использовать телекинез и запустить учебником ей в физиономию? Что, конечно, будет страшно забавно, но вряд ли отличная мысль? Или мне теперь постоянно контролировать себя и окончательно впасть в дзен ради того только, чтобы продолжать жить как нормальный человек?

– Говори за себя, – зевает Холли, заворачиваясь в одеяло. – Я и так нормальный человек.

– А я нет, – возражает Бекка. – И не хочу быть нормальной.

– Просто надо привыкнуть, – мягко увещевает Селена. – Тебе ведь и штуки со светом сначала не понравились, правда? А сегодня вечером ты сказала, что это классно.

– Пожалуй, – помолчав, отвечает Джулия, и образ поляны внезапно вспыхивает в сознании. Если бы не Джоанна, она бы вновь достала пальто и вернулась туда, где все чисто и открыто, где нет тревожной и опасной мути. – Вероятно, так.

– Завтра ночью мы опять выберемся туда. И все будет хорошо.

– О господи, – ворчит Джулия, – тогда мне завтра же придется разбираться с этой мымрой Хеффернан. А я так старалась забыть о ней.

– Если она начнет докапываться, – предлагает Холли, – просто силой мысли ухвати ее руку и врежь ей по морде ее собственной ладонью. Что она сделает – нажалуется на тебя?

И они засыпают еще прежде, чем стихает смех.

Дождавшись, пока остальные уснут, Бекка высовывает руку из-под теплого одеяла и тихо выдвигает ящик тумбочки. Вынимает оттуда, одно за другим, телефон, пузырек синих чернил, ластик с воткнутой в него булавкой и салфетку.