Тайное послание библии.

Человечество стоит на пороге объединения: впервые в истории это стало реальностью дня. Вспышка “национализмов” во всем мире означает лишь поспешное уточнение состава “субъектов” будущей “федерации”; утверждение права на духовное самоопределение и культурное многообразие перед лицом грядущего экономического и политического единства. Даже те, кто яростно критикуют принцип “мондиализма”: прежде всего, интернациональная секта неофашистов – по существу, тоже являются мондиалистами. Но они хотят сами объединять человечество – завоевательными имперскими методами, на базе принудительной тоталитарной идеологии, на пути глобального подавления свободы личностей и наций, на преисподних энергиях расистских мифов. Вопрос не в том, идет ли человечество к единству: вопрос в том, каким будет качество этого единства, каков будет характер объединяющих сил.

С чем же пришло христианство к рубежу великого объединения?

Может ли оно, не изменяя своей стержневой традиции, оставаясь самим собой, расшириться до религии единого человечества? Имеет ли оно в себе нераскрытые потенции, достаточно мощные, чтобы без потерь ассимилировать фундаментальные ценности других религий и духовных течений? Попытаемся хотя бы пунктиром обозначить одну из таких еще не реализованных возможностей. Эта возможность заключена в самой сердцевине христианства: в учении о Боге, о Святой Троице – и прежде всего, в антропологических следствиях этого учения.

2. Троица есть не “что”, а “Кто”.

Каких только соображений не высказывалось как за, так и против догмата о Святой Троице! С одной стороны, возражения: “Бог един, и никаких лиц у Него быть не может”; или: “Аллах не нуждается в сотоварищах”; или: “первичных начал – не три, а два, например, инь и янь”. С другой стороны, выдвигались всевозможные “объяснения” тринитарного догмата с помощью логических триад: материя - энергия - форма; бытие - ничто - становление; бытие - познание - воля; добро - красота - истина; или триад психологических: чувство - мышление - интуиция; ум - мысль - слово; или антропологических аллегорий: отец - мать - сын; Дух Святой как ипостасная любовь Отца и Сына; Сын и Св. Дух как правая и левая рука Отца; наконец, отождествление со Св. Троицей каждой из бесчисленных триад языческих богов, начиная с индийской Тримурти. Иногда высказывается даже такая “суперэкуменическая” идея каждая из трех мировых религий – ислам, христианство и буддизм – есть якобы путь преимущественного познания одного из Лиц Св. Троицы.

Приведенные примеры, при всей их неадекватности, уже намекают на богатство возможностей, скрытых в тринитарном догмате. В то же время, очевидна опасность профанации этого величайшего достижения человеческого духа на пути богопознания. С одной стороны, тринитарный догмат абсолютно персоналистичен, поэтому никакая безличная триада не может быть совершенным образом Святой Троицы. Св. Троица есть не “что”, а “Кто”; и это же относится к каждому из Лиц. С другой стороны, Три Лица имеют единую природу, единую волю и единое действие: поэтому отдельное проявление и, соответственно, отдельное познание Одного из Лиц – невозможно. “Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой: не три бога, но один Бог; не одно лицо, но три” – одна из святоотеческих формулировок тринитарного догмата, отразившая мистический опыт древней Церкви; “Бог един по существу и троичен в Лицах”, “Троица единосущная и нераздельная”, “Троица-Единица” – еще более краткие формулировки. По меньшей мере наивно думать, что истины такого рода легко постижимы. Мы знаем, с каким трудом поддается познанию даже материальный мир вокруг нас; неужели познание Бога, сотворившего весь этот мир и нас самих, должно быть делом более легким! Творец проявляет Себя в откровении: но ведь откровение надо еще понять – именно эту работу совершает свободный соборный догматический разум. Конечно, сочетание: “свободный” и “догматический” в наше время звучит парадоксом, но это еще одна из истин, составляющих сущность христианства, и также не из самых легких для постижения.

Размышляя о высшем идеале, прообразе или, современно выражаясь, “модели” экклезеологического (церковного) сообщества, митр. Иоанн (Зизюлас) пишет: