Тайное послание библии.

Трудность, постепенность и незаконченность постижения Тринитарного догмата выразилась, в частности, в том, что в Символе веры Дух Святой даже не назван Богом – только “Господом” (что, как известно, вызвало глубокое огорчение Григория Богослова): здесь, скорее всего, выразилось опытное мистическое знание древней Церкви – Энергия Божественна, но Энергия не есть Бог. ”Отцы-догматики своей нерешительностью или своим молчанием показывают внутреннюю неуверенность в вопроса о духе Святом, свое недостаточное ведение Его как Ипостаси… для них практически, житейски, Дух Святой есть “дух Христов”, “дyx Божий” - некая освящающая и очищающая безличная сила Бога. Недаром ведь, впоследствии вместо духа Святого незаметно и постепенно стали говорить о “благодати”, т.е. о чем-то уже окончательно безличном… В лучшем случае происходит умозаключение от духа Божьего к духу” /П. Флоренский, стр.123-124/ Как бы предупреждая ложные мнения некоторых современных традиционалистов о том, что высшая Истина дается сразу и в окончательном виде, св. Григорий Богослов говорит о непрерывности откровения Бога о Самом Себе: “Надлежало же, чтобы Троичный свет озарял просветляемых постепенными прибавлениями, как говорит Давид “восхождениями” /Пс.12:6/, поступлениями от славы в славу и преуспеяниями, По сей-то, думаю, причине и на Учеников нисходит Дух постепенно, соразмеряясь с силою приемлющих… Присовокуплю к сказанному и то, что, хотя мотет быть и приходило ухе на мысль и другим, однако ж почитаю плодом собственного ума. У Спасителя и после того, как многое проповедовал Он ученикам, было еще нечто, чего, как сам Он говорил, Ученики не могли тогда “носити” /Ин. 16 :12/, и что посему самому скрывал Он от них /там же, стр. 135-136/.

Незавершенность учения о Святом Духе сказалась в многовековой полемике между православными и католическими богословами по этому вопросу. Первые настаивают на сохранении формулы: (верую) “в Духа Святого, Господа, от Отца исходящего”, тогда как римская Церковь приняла добавление: “от Отца и от Сына исходящего” – знаменитое ФИЛИОКВЕ, filioque: и от Сына); сейчас предлагается также компромиссная формулировка: “от Отца через Сына исходящего”. Решение этого вопроса принадлежит будущему. Вопреки мнению некоторых крайних консерваторов, Божественное Откровение не закончено, и не может быть закончено никогда; тайна Троицы, неисчерпаемые глубины тринитарного догмата, будут вечно открываться человеку – и в этой жизни и в будущей. И нас не должно удивлять, что откровение о Всевышнем с таким трудом постигается тварным человеком. Между этапами откровения проходят долгие века, но если откровение истинно, то последующий этап никогда не отменяет и не разрушает предыдущие, но лишь все глубже раскрывает то, что было дано изначально.

6. Эпохи откровения.

К сожалению, нельзя согласиться с мнением , высказанным св. Григорием Богословом (IV в.) и подхваченным Иоахимом Флорским (XII в.) о трех этапах постижения Бога: якобы эпох преимущественного откровения Отца, затем Сына, затем Св. Духа. Никакое отдельное откровение или познание Лиц Св. Троицы невозможно; в соответствии с этим Католическая Церковь на 4 Латеранском соборе справедливо осудила учение Иоахима о раздельном действии Трех Ипостасей.

В этом осуждении выразилось характерно для западного богословия настороженное отношение к опасности уклона в троебожие /тритеизм/ в учении о Св.Троице. Недаром уже бл.Августин рассматривал единичного человека как образ Троицы: при этом образами Трех Лиц оказывались безличные начала - бытие, познание, воля. Сами Лица при этом переживались как модусы единой природы. Фома Аквинат, рассматривая учение о личности, отталкивается от латинского термина “персона”, первоначально означавшего театральную маску -символ обращенности во вне / per sona: букв.”через звук” - т.е. общение посредством голоса/. Восходя к божественным Лицам, Аквинат отчеканивает формулу: “Лицо есть отношение”, которая не могла бы вызывать возражений, если бы внутри Св.Троицы акт отношения постигался как тождественный акту бытия. Но у Фомы носителем бытия служит единая природа, тогда как Лица мыслятся как отношения внутри этой природы.

В противоположность латинскому богословие, восточнохристианская мысль шла от переживания Трех Лиц к постижению единой природы: сама природа мыслится как содержание Лица. Отсюда в конечном счете и проистекает возможность /и необходимость/ символического изображения Св.Троицы в виде трех человек - на той исторической вершине богопознания, которая достигнута великим Сергиевым братством и запечатлена в иконе Рублева.

Но латинские опасения были не напрасны - и склонность к тритеизму в восточнохристианском мышлении дает о себе знать. А уже отмечали, что эта тенденция проявилась у Вл.Лосского, разделявшего действия Второго и Третьего Лиц. Однако, наиболее четкую формулировку этой тенденции мы находим у Виктора Аксючица, продолжающего в наше время традицию нового русского богословия: