Тайное содружество

Малкольм подбежал к окну, встал сбоку, чуть-чуть отодвинул ветхую занавеску и осторожно выглянул наружу. В конце улицы происходило какое-то движение, внизу, под фонарем, о чем-то переговаривались трое в полицейской форме. Он опустил занавеску.

– Что ж, месье Каримов, – улыбнулся он. – Половина третьего ночи – отличное время, чтобы покинуть Женеву. Я собираюсь угнать лодку. Вы со мной?

Глава 19. Профессор Очевидность

Пантелеймон никогда еще не чувствовал себя таким беззащитным – не считая ужасных первых часов после разлуки с Лирой на берегах мира мертвых. Но даже тогда он не оставался один: с ним было несчастное существо, вырванное из сердца Уилла, – только что появившееся на свет и ничего не знавшее о себе. Пока лодка уносила Уилла и Лиру во тьму, а два деймона дрожали на туманном берегу и жались друг к другу в поисках тепла, Пан пытался все объяснить перепуганному созданию, которое не сознавало ни своего имени, ни формы, ни даже своей способности менять обличья.

И сейчас, путешествуя вверх по Эльбе, через леса и города, Пан часто вспоминал те горькие часы, когда они с деймоном Уилла согревали друг друга, и больше всего на свете мечтал хоть о каком-нибудь спутнике. Пусть бы даже это была Лира. Ну почему они не отправились в дорогу вдвоем? Тогда это было бы приключение, увлекательная история, полная любви и новизны… Что он наделал? Как он мог ее бросить? Как она там, без него? Осталась ли в «Форели», в Годстоу? Или отправилась искать его? А вдруг она попала в беду?

При этой мысли Пан едва не повернул обратно. Но потом вспомнил: все это он делает ради нее. Она лишилась чего-то важного, без чего нельзя жить нормально, и он должен ей это вернуть. Вот ради чего он крался вдоль берега реки, вдоль линий энергопередачи, мимо подстанций, пробирался на баржи, груженные рисом или сахаром, шифером или компостом, стрелой проносился через верфи, порты и набережные, стараясь держаться в тени и жаться к земле, избегая дневного света и оставаясь каждую секунду настороже. Он прятался и от людей, и от деймонов. Кошки не обращали на него внимания, но несколько раз пришлось спасаться бегством от собак, а однажды и от волков.

Наконец, Пан добрался до Виттенберга, и тут перед ним встала по-настоящему серьезная проблема: как отыскать дом Готфрида Бранде? «Как бы поступила Лира? – спросил себя Пан и тут же ответил: – Ну, она, наверное, пошла бы в библиотеку и взяла бы местный справочник или адресную книгу. А если бы там ничего не нашлось, стала бы расспрашивать всех подряд. Известным людям никогда не удается полностью скрыть свой адрес, его наверняка знают почтальоны и местные газетчики. Даже обычные прохожие на улице или на рынке могут подсказать, где живет самый знаменитый из их сограждан. А уж задавать правильные вопросы Лира умела.

Но деймон сам по себе ничего этого не может.

Баржа, которая довезла его до города, причалила к бакену на реке, потому что пристань оказалась забита под завязку. Дождавшись темноты, Пан прыгнул за борт, в ледяную воду, и поплыл к деревьям на ближайшей незастроенной полоске земли. Почва тоже промерзла, в стылом воздухе пахло углем, древесиной и чем-то сладким, похожим на патоку. Незадолго до того, как остановиться, его баржа прошла мимо палаточного городка у стен Виттенберга. Люди готовили ужин на кострах; кое-кто спал, свернувшись под холщовыми покрывалами или навесами из картонных коробок. Сейчас костры все еще горели; Пан учуял дым и целую минуту боролся с соблазном вернуться и посмотреть, что там да как, но потом встряхнулся, так что во все стороны полетели брызги воды, и побежал прочь от реки, в город.

Он жался к стенам и внимательно смотрел по сторонам. Улицы были узкие; газовые фонари светили мягко, отбрасывая неглубокие тени. Никогда еще Пан не двигался так осторожно. То и дело он замирал в каком-нибудь переулке или под навесом церковного крыльца, дожидаясь, пока все прохожие скроются из виду. Открытые пространства вроде скверов и рыночных площадей он обходил по самому краю. На его счастье, прохожих попадалось немного: Виттенберг явно был добропорядочным городом, его жители рано ложились спать и не одобряли развлечений. Все сверкало чистотой; даже мусор был аккуратно рассортирован в подписанные муниципальные баки.

«Нет, это невозможно», – подумал Пан. Как понять, где живет этот Бранде, если никому не задавать вопросов? А если он обратится к кому-то с вопросом, то выдаст себя, и тогда конец. Сомнения усиливались с каждой минутой… но вдруг Пан заметил, что думает о другом. Предположим, он отыщет автора «Гиперхоразмийцев» и встретится с ним. Но что дальше? И почему он до сих пор об этом не задумывался?