Тайное содружество

Очнувшись снова, он услышал хриплый, царапающий шепот и сразу же понял, что это голос призрака. Зажмурившись, Пан отполз поглубже в тень, но это не помогло. Голосов стало несколько, и все они чего-то хотели от него, но не могли сказать внятно, чего именно.

– Это просто сон, – прошептал Пан. – Отстаньте от меня! Уходите!

Призраки придвинулись ближе, обступили его, шипели и скреблись ему в уши. Волны, плескавшиеся за бортом, не заглушали их голосов.

– Не подходите так близко! – взмолился Пан. – Отойдите!

И тут он понял, что они не желают ему зла. Им лишь отчаянно хотелось погреться, впитать те крохи тепла, какие могло дать его маленькое тельце. Жалость к этим несчастным замерзшим призракам захлестнула его с головой. Сквозь закрытые веки он попытался разглядеть их лица, но те оставались смутными, неясными. Море изгладило их черты. Пан все еще не понимал, спит он или проснулся.

А затем он услышал другой звук – скрежет дверного засова. Призраки подняли головы; лица их, бледные и пустые, повернулись на звук – и разом исчезли, как только во тьму ударил луч антарного света. Пан сжался в комочек и затаил дыхание. Теперь он точно не спал – сомнений больше не было, так что пришлось открыть глаза.

Он увидел лестницу. По ней спускался какой-то человек, а за ним – еще один. Вместе с ними в трюм ворвался дождь, хлеставший и стекавший ручьями по их ветровкам и зюйдвесткам. Первый человек держал фонарик, а второй потянулся вверх и опустил за собой крышку люка. Одного из них Пан узнал – этого матроса он видел прошлой ночью, когда наблюдал, как капитан со старпомом воруют винт.

Тот, кто спустился первым, повесил фонарь на гвоздик. Батарейка почти села, так что свет был тусклым и неровным, но и его хватило, чтобы разглядеть, как эти двое копаются в груде ящиков и мешков, сваленных в трюме. Большинство ящиков, похоже, были пустые, но, наконец, в одном громко звякнуло стекло.

– Ага! – обрадовался матрос, но, сорвав картонную крышку с ящика, разочарованно выругался. – Вот дерьмо! Ну, как всегда!

Он показал второму бутылку с кетчупом.

– А тут картошка, – сказал второй, развязывая мешок. – Можно чипсов наделать. Хотя не знаю…

Он вытащил несколько клубней – все были в длинных белых проростках, а некоторые явно гнилые.

– Да ладно, сойдет, – махнул рукой первый. – Поджарить на дизеле, ты и не заметишь разницы. Глянь, а тут квашеная капуста! И колбаса в банках! Пируем, дружище!

– Только погоди бежать наверх, – сказал второй. – Подождут, ничего. Давай тут в тепле посидим, покурим.

– И то верно, – согласился первый. Подтащив пару мешков с мукой к перегородке, они устроились поудобнее и достали трубки и курительный лист. Из-под воротников их ветровок выбрались деймоны – крыса и воробей – и засуетились под ногами в поисках чего-нибудь вкусненького.

– А что старик хочет сделать с этим винтом, будь он неладен? – спросил один из матросов, раскурив трубку. – Если начальник порта увидит, мигом вызовет полицию.

– А кто начальник порта в Куксхафене?

– Старый Гессенмюллер. Вечно всюду сует свой чертов нос.

– Наверно, Флинт попытается сбагрить его еще на Боркуме. На ремонтном дворе напротив маяка, знаешь?

– А кстати, что за груз мы берем в Куксхафене?

– Не груз, а пассажиров.

– Врешь! Кто станет платить за проезд на этой грязной развалюхе?

– Я своими ушами слышал, как он говорил об этом с Германом. Это непростые пассажиры.

– И что в них такого непростого?

– Без паспортов. Вообще без документов, понимаешь?

– А деньги? Деньги-то у них есть?

– И денег нет.

– Так на кой черт они сдались старику?

– У него сделка с какой-то крупной фермой в Эссексе. Этих людей везут по рекам с юга – из Турции или уж я не знаю откуда. В Германии для них работы нет, но тот фермер охотно возьмет работников, которым не надо платить. Ну, кормить-то их придется, и крыша над головой нужна, но денег платить не надо. И уйти они никуда не смогут, без документов-то…

– Не понял, мы что, рабами теперь торгуем?

– Мне это тоже не по душе, но ты же его знаешь, Ганса Флинта. Что ему в голову втемяшится, то он и сделает, а там хоть трава не расти.

– Да уж как не знать. Мерзавец косолапый!

Еще несколько минут они курили молча, затем один встал, выбил трубку и тщательно втоптал пепел в лужицу трюмной воды.

– Пошли, – сказал он. – Возьми картошку, а я еще пороюсь, поищу пива. Вдруг хоть что-нибудь осталось.

– Вот что я тебе скажу, – второй матрос тоже встал. – Мне это уже поперек горла. Как только заплатят, свалю отсюда.

– Я тебя понимаю. Да только заруби себе на носу: Флинт сначала скажет, что заплатит после того, как сбагрит винт. Потом – после того, как получит деньги от фермера. А потом еще что-нибудь придумает. Помнишь старого Густава? Тот в конце концов так и остался без денег. Плюнул и ушел.

Он толкнул крышку люка, и матросы полезли наверх, под дождь, а Пан остался один, в холоде и темноте. Даже призраки к нему не вернулись… возможно, это все-таки был просто сон.

Глава 16. Lignum vitae