Тайное сокровище Айвазовского

Добиться ревизии в архиве оказалось делом не легким. Директор архива Толоконников, профессор, член-корреспондент и так далее, вдруг страшно заартачился, забегал по инстанциям, подвывая о высокой репутации учреждения, о происках завистников, о пятне на весь коллектив и прочих глупостях. Ну да убийство на рабочем месте — это вам не шуточки, пришлось ему уступить, а уж каким соловьем заливался, по каким кабинетам бегал. А вот не вышло. Коростылев — старый хитрый лис и таких бородатых ученых козлов за версту видел и десятками на завтрак кушал.

Ревизия началась. В ходе кропотливой работы был установлен один незначительный с виду факт.

Пропало письмо неизвестного, датированное 1848 годом. Ничего особенного это письмо собой не представляло и хранилось среди прочих бумаг князя Александра Васильевича Трубецкого.

— Это какой-то родственник декабриста, что ли, — объяснял Жорке Коростылев. — Причем не особо близкий. К тому же, как мне в архиве объяснили, он травил Пушкина и вроде даже с Дантесом дружил и клеветал на поэта. Вот ведь мерзавец, а? И кому понадобилось письмо из его архива?

— Сергей Игнатьевич, а что в том письме было? Мне тут мысль пришла: что, если в этом письме было ясно написано, что он клеветник и мерзавец, Трубецкой этот? Тогда письмо могли выкрасть его потомки. Или заказать кому-нибудь из сотрудников архива. Не хотели, чтобы делишки их предка на свет божий выползли. Пушкиным весь мир восхищается, а он гения травил, до дуэли довел вместе с другими великосветскими подлецами.

— А что, почему не версия? — оживился Коростылев. — Аристократы эти — народ спесивый, все о чести рода хлопочут. Может быть, очень даже может быть. Могли и из-за границы эту кражу заказать и валютой заплатить. Знаешь что? Надо достать список всех иностранцев, которые за полгода побывали в Ленинграде. Проверь, не было ли среди них кого из белых эмигрантов. И велю-ка я директору архива выяснить, кто из потомков Трубецких ныне проживает в Советском Союзе. Может, кто и выжил. А пока попробуем выяснить, кто проявлял интерес к архиву Трубецкого. Мне главный хранитель клялась, что у них все фиксируется — кто когда с какими документами работал. Если, конечно, он туда потихоньку не лазил, так что Галина не замечала, пока не застукала на месте преступления.

И завертелось все сначала. У старшего хранителя Протасовой муж был за границей, на какое-то предприятие в Восточной Германии ездил для обмена опытом и налаживания совместного производства. Мог он там завязать знакомство с Трубецкими? Мог. Мог жену подбить на кражу? За большие деньги мог. Подумаешь, бумажка в один листик. Сперли, никто лет десять не заметит. Тем более что вместо подлинной липовую подложили.

Далее. Лежевская. Муж — большой начальник, часто бывают на приемах в Смольном. А там иностранные дипломаты. Могли снюхаться? Теоретически могли, но практически? Станет ли такой человек, партиец со стажем, награжденный орденами и медалями, рисковать карьерой? Вряд ли. А жена его, за флакон французских духов или за финтифлюшки какие-нибудь?

Он вспомнил Ираиду Львовну с ее приподнятыми бровями, надменным взглядом и золотыми сережками в ушах. Нет, такая не снизойдет. Но проверить все же надо. Добросовестность превыше всего.

Следующий. Младший научный сотрудник Борисов. Тощий, прыщавый, маменькин сынок, у такого связаться с иностранцами духу не хватит. Хотя если Трубецкие эти не за границей, а в России проживают, дело другое.

Тут очень кстати вспомнилось, как в кабинет во время допроса Борисова заглянула Лежевская и какими восторженными глазами этот юнец смотрел на красавицу, хотя та и старше его лет на пятнадцать. Да, перспектива получить большие деньги его могла бы соблазнить, это не исключено. Чтобы ухаживать за такой женщиной или хотя бы подступиться к ней, нужны немалые средства. Букеты, подарки, такси — дамочка-то избалованная. Конечно, ничего ему бы не светило и с букетами, но мало ли какие фантазии в прыщавой голове обитают.

Украсть письмо за деньги, пожалуй, Борисов мог. А вот убить? Хотя такие вот неврастеники самые опасные и есть. Именно из них маньяки получаются.

Борисова проработать с особой тщательностью, пометил себе Коростылев.

Далее. Щукина. На приемах не бывает, за границу не выезжала, муж тоже все больше по родным просторам колесит. Сомнительно, но все равно проверим.

Затем Маковская и Кирилин. Люди пришлые, но для кражи письма вполне подходящие.