Тайное сокровище Айвазовского

— Я к нему? На работу? Что за ерунда! С чего вы взяли? Да я вообще не имею понятия, где он работает!

Алеша уже заметил, что по причине неустойчивости нервной системы Борисов при любом замешательстве тут же повышает тон, одергивает одежду, вскидывает голову, а если она и так вздернута, дергает ею в стороны. Просто психопат какой-то. За таким не заржавеет кувалдой по голове съездить, стоит только задеть за живое.

— Яков Леонидович, вам вряд ли стоит осложнять ситуацию бессмысленным враньем и усложнять нам работу. Вас только что опознал работник проходной того самого НИИ, в котором трудился Коростылев. Он показал, что за несколько дней до смерти Коростылева вы приезжали к нему в институт, причем он специально ждал вас на проходной.

Впервые с начала допроса на лице Борисова мелькнул испуг. Трудно сказать, что именно его вызвало. Может, простое уличение во лжи?

— Я?.. Нет, это какая-то ошибка. Я случайно… — смотреть на жалкие попытки выкрутиться было даже забавно.

Терентьев молча наблюдал, как тот пытается что-то изобрести. Наконец здравый смысл возобладал.

— Ладно, — неожиданно сдался Борисов. — Да, я действительно встречался с ним. А что, разве это запрещено законом? Мы встречались среди бела дня в присутствии свидетелей.

Разговаривать с ним было сплошным наслаждением — вел он себя как капризный, избалованный ребенок. Вот только велика вероятность, что этот ребенок, заигравшись, мог убить человека.

— Я рад, что с этим разобрались, — одобрительно кивнул майор. — Итак, зачем вы встречались с Коростылевым?

— Просто так заехал к нему по пути на работу, — небрежно смахнул с брюк невидимую пушинку Борисов.

— Яков Леонидович, не далее как минуту назад вы убеждали нас, что были едва знакомы с Коростылевым, а теперь сообщаете, что по пути на работу вдруг решили его навестить. Простите, но вы противоречите сами себе. Я уже просил вас говорить по возможности правду, вы меня не послушались. Теперь я вынужден вам напомнить, что своими увертками вы затрудняете работу следствия. Еще раз настоятельно вас прошу перестать увиливать и говорить правду. Уверяю вас, это в ваших же интересах.

Борисов глянул на майора, потом на дергающийся носок своей туфли. В глазах его мелькнул какой-то расчет. Заговорил он неохотно, словно через силу.

— Я завозил Коростылеву кое-что. Мы созвонились заранее, поэтому он ждал меня. Я передал сверток, он поблагодарил, и я уехал.

— Что именно вы ему завозили и какие дела связывали вас с покойным? — Майор из всех сил старался не выдавать своего раздражения. — Яков Леонидович, мне бы хотелось, чтобы вы меня хорошо поняли. Мы обязаны досконально выяснить, какие именно отношения связывали вас с убитым, и мы это выясним — с вашей помощью или без нее. Так что извольте отвечать на вопросы развернуто, сэкономите наше и свое время. Итак?

Борисов страдал, эти муки были написаны у него на лице. Левая нога у него дергалась, бровь тоже. Алеше даже жалко его стало. Может, ему валерьяночки налить? Но если майор молчит, лучше не стоит.

— Я привозил ему джинсы! — выкрикнул наконец Борисов. — Он просил меня купить для невестки джинсы. Я ездил за границу на конференцию и купил.

— Как интересно, — снова смягчился Юрий Васильевич. — А почему покойный Коростылев обратился именно к вам с этой довольно личной просьбой?

— Понятия не имею. Вероятно, знал, что я бываю за границей, вот и обратился. — К Борисову возвращалась его надменность.

— Вам не кажется странным, что человек, с которым вы были знакомы двадцать лет назад, к тому же познакомились при столь неприятных обстоятельствах, вдруг обратился к вам с просьбой привести джинсы?

— Мы виделись время от времени, как я уже говорил. Встречались несколько раз. Он знал, где я работаю, возможно, я упоминал, что часто бываю за рубежом. Вот он и обратился, — не терял апломба Борисов.

— А в ночь с шестого на седьмое декабря, когда был убит Коростылев, вы спали дома? — почти утвердительно проговорил майор.

— Совершенно верно, и, насколько мне известно, моя мать это подтвердила, — в голосе Борисова зазвучал вызов.

— Хорошо, гражданин Борисов, — неожиданно откинулся на спинку кресла майор. — Спасибо вам за помощь, вот протокол допроса, прошу внимательно с ним ознакомиться и, если вы со всем согласны, подписать.

— Юрий Васильевич, вы зачем его отпустили? Мерзкий же тип, врет без конца. — Сапрыкин даже с места вскочил. — И насчет джинсов наверняка наврал, и с алиби тоже не все очевидно.

Алексей с Серегой был целиком согласен, но высказаться не успел.

— Сядьте, товарищ старший лейтенант, и успокойтесь, — сухо велел майор. Дождался, пока Сапрыкин, пыхтя, вернется на место, и продолжил: — Никто Борисова далеко не отпускал.

Алексей с Серегой насторожились.

— Для начала надо выяснить, что у него с алиби. Мутный тип, нервный, врет как дышит. Но самое главное, что за дела у него могли быть с Коростылевым? Джинсы привозил?

— Чушь какая-то, — дернул плечами Сапрыкин. — Станет научный сотрудник чужим бабам джинсы из-за границы возить, делать ему больше нечего. Тем более такой любезный тип, как этот Борисов.