Тайное сокровище Айвазовского

— А почему вы так подумали? — наклонился к собеседнице майор.

— Он обычно спокойный такой, доброжелательный. Интеллигентным человеком его не назовешь, но и не грубиян. Если ситуация какая-то, знаете, как в коммунальной квартире бывает, все с шуточками-прибауточками, без ругани. А тут как-то грубо меня от двери отодвинул и сказал что-то вроде того, что я у него под ногами путаюсь. Я даже обиделась тогда.

— А гость что же? — с трудом сдерживал нетерпение майор.

— А вот он как раз оказался очень приятным. Сразу видно, что человек воспитанный. Увидел меня — поздоровался, поклонился даже. Шляпу приподнял. По-моему, даже представиться хотел, да Сергей Игнатьевич его быстро в комнату повел.

— А дальше?

— Я пошла обед разогревать, а они в комнате были. Тихо сидели, ни голосов громких, ни смеха — ничего. Даже чайник не ставили, я бы услышала, если бы Сергей Игнатьевич из комнаты выходил. Его комната дальше моей по коридору, а полы у нас скрипучие, такие песни поют, что и глухой услышит. Потом я на работу ушла, а они еще сидели.

— И все? — разочарованно спросил майор. — Вы даже имени его не знаете?

— Нет, я же говорю, он мне не представился. Хотя потом, вечером, я как раз вышла на кухню чайник поставить, и Сергей Игнатьевич пришел покурить. Он всегда на кухне курит, там форточка целый день открыта.

— Так.

— Вот пришел, сел на подоконник и глазом так подмигивает. Что, мол, Мария Осиповна, понравился мой гость? Я плечами пожала: что мне до его гостя? Я все еще на него тогда обижалась. А он как ни в чем не бывало говорит: знакомец это мой старый, по делу одному проходил, давно уже. Сто лет не виделись, а тут случайно на улице повстречал.

— А как зовут — не говорил? — взволнованно спросил майор.

— Нет.

— Может, о том давнем деле какие-то подробности вспоминал?

— Нет, — покачала головой Мария Осиповна. — Больше ничего о госте не добавил. Да и я не расположена была с ним беседовать, у меня на следующий день большая лекция была запланирована для учащихся Военно-морского училища, а выступать перед молодежью всегда очень ответственно. Вот я и хотела с вечера еще раз материалы просмотреть, примеры свежие добавить.

— Ясно, — вздохнул майор, не впечатленный трудовым энтузиазмом коростылевской соседки. — Как выглядел гость, описать сможете?

— Не знаю даже, — с сомнением протянула она. — Обыкновенный такой товарищ, в пальто и в шляпе. Как еще объяснить?

— А вот роста он был какого — высокий, низкий? Как я, к примеру? — поднялся с места Юрий Васильевич.

— Да, наверное, повыше, — придирчиво оглядела следователя Мария Осиповна. — И щуплый. Лицо у него было такое вытянутое, худое лицо.

— Вот видите, сколько вы всего вспомнили, — подбодрил ее майор. — А насколько он выше меня?

— Наверное, вот настолько, — неуверенно показала Мария Осиповна. — Но его-то я в шляпе видела.

— А какая шляпа была?

— Такая, знаете, с заломом посредине, и поля небольшие, ровные. Фетровая, серая.

— А пальто? — не отставал майор.

— Пальто драповое, в елочку, карманы врезные, мешковатое немного, но приличное, — с полным знанием дела описывала Мария Осиповна.

— Вот видите, как вы хорошо пальто разглядели. А говорите, не знаете, как выглядел.

— Так то пальто, а то человек. Его-то я не разглядела.

— Не может быть, — уверенно возразил майор. — Вот какой у него был нос — как у меня, картошкой? Или, может быть, вытянутый, уточкой?

— Да какая там уточка, — категорически отмела Мария Осиповна. — Массивный нос был. Крупный такой, но прямой. И лицо чисто выбрито, и губы тонкие. И вообще приятный мужчина, не знаю, что у него за дружба была с Сергеем Игнатьевичем. Уж больно разными людьми они смотрелись, — покачала головой соседка.

— Скажите, а опознать его в случае чего сможете? — с надеждой глянул на Марию Осиповну майор.

— Если в шляпе, а еще лучше в пальто, тогда может быть.

— Отлично. А вот уши у него какие, не заметили?

— Уши? Да вроде такие какие-то, — Мария Осиповна приложила ладони к голове. — Под шляпой-то не очень разглядишь. А глаза светлые, это я точно помню. Он, когда здоровался, мне в глаза посмотрел. И глубоко посаженные.

— И это все? — недовольно приподнял седые кустистые брови подполковник. — Негусто. А что эксперты? Нашел убийца что-то в камине или нет?

— Трудно сказать, скорее всего, нет. Следы тоже ничего пока не дали. Отпечатки пальцев на кувалде принадлежат покойному Коростылеву. Да и что удивляться, зима на улице, все в рукавицах ходят. Рукоятка у кувалды старая, гладкая, полированная. Никаких ворсинок, ниточек, ничего, кроме крови и биологического материала покойного, обнаружить не удалось. Смерть наступила между двенадцатью и половиной второго ночи. Свидетелей, которые видели бы входящего или выходящего с территории института человека, нет. Словом, этот неизвестный гость — единственная на сегодняшний день зацепка.

— Плохо. Очень плохо, — опустил на стол растопыренную пятерню подполковник. — Результат почти нулевой.