Тайное сокровище Айвазовского

— Да я-то при чем? — буркнул Терентьев. — Я, что ли, виноват, что Коростылев ни с кем не общался? Еще хорошо, что соседка на обед домой зашла, а то бы и этого не было. Второй сосед, Степанцов Дмитрий Романович, и того меньше о Коростылеве знает. Ему всего двадцать один, днем работает, вечером учится, еще по танцулькам бегать успевает. Он так редко дома появляется, что я даже сомневаюсь, узнает ли он своих соседей, если на улице встретит. А третья соседка Коростылева сейчас и вовсе у дочери проживает. У той второй ребенок родился, муж на заработки завербовался на Север, так она с внуками помогает. Приезжает только раз в месяц за квартиру платить.

— А соседи по подъезду? Старухи во дворе? Дворник, наконец? — сердился Николай Иванович, и очки у него на носу подпрыгивали от возмущения.

— Да что я, ребенок, что ли? Всех опросили, ребята с ног сбились.

— И что нам теперь делать, взрослый ты мой?

— Не знаю. Искать этого типа в шляпе, — отвел глаза в сторону майор просто от обиды.

— Это-то понятно. Только сколько лет у тебя на эти поиски уйдет? Ты посчитал, сколько Коростылев в уголовном розыске проработал? По какому делу этот твой в шляпе проходил? Кем — свидетелем, подозреваемым? Когда? У нас даже имени его нет.

Оба они тяжело вздохнули.

— Ладно, нос не вешай, — первым ожил подполковник. — Будем думать. Как показывает жизнь, всегда что-нибудь да выплывет, пустячок какой-нибудь. Сама судьба нам подыгрывает. Глядишь, и дело с мертвой точки стронется. А пока с сыном его свяжись, пусть срочно вылетает. Спроси заодно, может, отец ему писал, рассказывал о чем-то этаком. Короче, не спи, под лежачий камень вода не течет.

— Как там наш «барин»? — весело подмигивая майору, поинтересовался ясноглазый Алеша Выходцев.

Алексей был еще молод, только получил лейтенанта и на ковер к начальству, как прочие члены следственной группы, зван не был.

— Барин? Ничего, — с наигранным добродушием прогудел Терентьев. — Работайте, говорит. Ищите, говорит, неизвестного гостя, перекопайте все дела, которые покойничек Коростылев вел за годы работы в уголовном розыске. И найдете.

— Да это на сто лет работы! — возмутился молодой и наивный лейтенант. — Мы так до самой пенсии провозимся. Он что, ничего лучше придумать не мог?

— Не барское это дело — придумывать, — одернул его майор. — А ты, раз такой умный, предложи, как этого типа искать. А если мыслей умных нет, топай в архив и выполняй распоряжение начальства.

Глава 3

До чего не хочется сидеть в архиве.

Алеша Выходцев тоскливо терзал нежные щеки модной электрической бритвой, подарком матери ко дню рождения.

Чистый лоб прорезали длинные морщины. Ведь должен же быть выход? Мерное жужжание бритвы навевало уныние. Сидячую работу Алеша не выносил, лучше уж по декабрьскому хрусткому морозцу по городу мотаться, свидетелей искать, на остановке мерзнуть, чем сидеть в душном пыльном архиве. А что? Может, махнуть рукой на распоряжение начальства и потихоньку двинуть на поиски свидетелей? Мало ли, упустил что-то Терентьев, тоже ведь человек. Сперва к Коростылеву домой наведаться, а потом на службу. А майор пусть думает, что он в архиве сидит. Хотя туда тоже заскочить надо, скажем, после обеда. А то вдруг начальство заставит отчитаться о проделанной работе.

— Алеша, иди есть, яичница стынет! Отец уже за столом! — позвала с кухни мама, и Алеша тут же засуетился. Завтрак — дело важное, его пропускать никак нельзя. И он завозил бритвой по щекам с удвоенной энергией.

— Андрей Степанович, вы ведь его лучше всех знали, вспоминайте! Может, кто ему звонил, может, он о ком говорил или ждал его кто после работы? — тормошил завхоза НИИ лейтенант Выходцев.

Начать поиски он решил с института. Шансов застать с утра дома соседей Коростылева все равно не было.

— Да что вы ко мне прицепились, — нервничал крупный, похожий на глыбу завхоз. — Не знаю я, с кем он встречался. И с кем по телефону говорил, тоже не знаю. Я с ним почти и знаком не был. Так, выпили вместе чаю раза три-четыре. Я только на работу приходил — он с нее уходил, и всего делов. Разговаривали мы две минуты. А все ходят и ходят, трясут и трясут. Что я ему, друг-приятель? Не знаю я ничего! И телефон у меня только местный.

— А городской где? — оживился Алеша.

— А городской у него, на посту охраны, — отрезал завхоз и грозно сложил руки на могучей груди.

Завкадрами, второго сторожа и начальника охраны он уже пытал, куда податься еще — Алеша представления не имел. Пришлось топать в архив.

И на следующий день тоже, и сидеть там как проклятому, разбираясь в показаниях, в мотивах преступников, в личностях свидетелей, выписывая тех, кто хоть как-то спустя годы мог подойти под описание гостя Коростылева, данное соседкой.

Они с Терентьевым решили начать с дел, которые перед самой пенсией вел покойный Коростылев.