Тайное учение даосских воинов

Только личность может изменить мировоззрение мозга, потому что вопросы, возникающие у личности, ее впечатления от внешнего мира воздействуют на работу мозга, заставляя его переосознавать то, что казалось ему незыблемыми правилами, переоценивать установки, удобно уложенные в нем в качестве готовых рецептов, установки, на которые он опирается, формируя свои задачи, выводы и оценки. Развивая свою личность, человек изменяет свое сознание и бытие, целенаправленно воздействуя на мозг и тело, и постепенно превращается в человека-дерево. Это превращение — одна из основ учения Спокойных.

— Что такое личность? — спросил я. — Чем она отличается от мозга и сознания человека?

— Это слишком сложная тема, чтобы говорить об этом сейчас, — ответил Ли. — Разные источники и разные учения определяют личность по-разному. Спокойные создали свою теорию личности, по которой личность разбивается на несколько составных частей типа «человека вообще», «человека в частности» и так далее. Но главное, что определяет личность человека-дерева, — это то, что трудно выразить словами и можно только почувствовать. Это — внутренняя сила. Сейчас я говорю о личности, мозге и теле для того, чтобы ты интуитивно научился понимать, что это, и разделять их функции и задачи.

— Как я понимаю, в идеале принятие правильных решений должно оставаться за личностью, — сказал я. — Но как можно быть уверенным, что твоя личность принимает правильные решения?

— Личность обычного человека принимает правильные решения только случайно. Для того чтобы принимать правильные решения, нужна правильная личность. А поскольку момента, когда мне удастся вправить мозги твоей личности, ждать еще долго, сейчас наиболее правильным решением для твоего европейского мозга будет не задавать глупых вопросов и не ловить кайф от бессмысленных, кажущихся тебе умными рассуждений.

Неожиданно Ли спросил:

— Что ты вообще помнишь о своей жизни?

Я немного подумал и ответил:

— Наверно, то же, что и обычный человек.

Еще в первую неделю нашего общения Ли приучил меня не делать категоричных заявлений, каждое из которых он встречал градом насмешек. Больше всего он издевался над речевыми штампами, и мне приходилось каждый раз думать, чтобы выбрать ответ, допускающий различные толкования.

— Ты не должен быть обычным человеком, — сказал Ли. — Я направлю тебя по пути воинов жизни, и после того, как ты станешь воином, ты объединишь остальные пути и превратишься в «человека-дерево».

Я усмехнулся про себя. Хотя умом я понимал возвышенную суть образа «человека-дерева», сам образ всегда мне казался немного смешным.

— Знаешь, почему название «человек-дерево» всегда вызывает у тебя усмешку? — поинтересовался Ли, и сам ответил: — Ты не можешь избавиться в числе прочего от образа, заложенного в сознание вашего поколения песней Высоцкого:

Но если туп, как дерево, родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.

Ты должен освободиться от давления подобных мыслеобразов, от нелестных сравнений, потому что в новом мыслеобразе, который будет заложен в тебе, «человек-дерево» — это человек совершенства, объединивший в себе силу четырех стихий для того, чтобы стать пятой. А теперь постарайся вспомнить самое яркое событие в своей жизни.

Я сказал, что самым ярким моментом была его демонстрация прыжков в день нашей первой встречи.

— Не нужно ничего описывать словами, — сказал Ли. — Восстанови в памяти последовательность событий и свои ощущения.

Сделать это было совсем нетрудно. Я закрыл глаза, и в моем воображении начали возникать образы, сперва смутные, потом они стали приобретать более яркие очертания, перерастающие в ощущение реальности. Сначала я увидел яркую луну и вспомнил, как были обострены мои чувства перед показом. Потом в лунном свете возникла фигура Ли, и я услышал его хриплый изменившийся голос. Сцену его прыжков я прочувствовал так ярко, что, как и тогда, ощутил тошноту и головокружение. Мой желудок спазматически сжимался, я начал оседать на землю, почти теряя сознание.

— Хватит, хватит, — услышал я голос Ли. Его руки подхватили меня, он надавил мне на точки под носом и на руках. Я почувствовал себя лучше, хотя голова все еще была тяжелой, а реакции — заторможенными.

— У тебя неплохо получается, — засмеялся он, — теперь ты видишь область практического применения медитации воспоминаний. Чтобы очистить желудок, обычный человек засовывает два пальца в рот, а воину жизни для этого достаточно вспомнить некоторые моменты своего прошлого. Преимущества очевидны.

Ли произнес эти слова с таким пафосом и торжественностью, что я поневоле расхохотался и полностью пришел в себя.