Тайное учение даосских воинов

— Без осмысления картины мира ты не можешь формировать воспоминания, — сказал Ли. — Спокойный живет полноценной жизнью, потому что он испытывает все основные впечатления, даруемые ему жизнью. Это — основа питания его органов чувств. Без этого он будет голодным, неудовлетворенным человеком, каких на земле миллиарды. Если ты ешь яблоко, ты должен ощущать его кожицу, глянец его поверхности, его запах, его сок, всю полноту его вкуса. В то же время ты должен наслаждаться видом яблока, любуясь его цветом и замечая малейшие пятнышки на его поверхности, его деревянный черенок, еще недавно соединявший плод с деревом. Попробуй проникнуть в суть яблока. Ты знаешь о нем гораздо больше, чем то, что ты можешь вспомнить в первый момент. Представь, как яблоко было рождено деревом, как дерево росло, что было до этого и что будет после.

Иногда, слушая голос Ли, описывающий ощущения мира, я отключался от реальности и даже голос его переставал воспринимать, уносясь в свои мечты, возникающие и видоизменяющиеся от тех или иных его слов. Образы рождались, чередовались, и иногда, на несколько мгновений вернувшись к реальности, я снова воспринимал фразы Учителя, которыми он формировал очередной образ.

— Ты слишком часто теряешь картину мира, — недовольно сказал Ли. — Воин никогда не должен полностью отключаться от мира, за исключением тех редких случаев, когда он охраняем своими товарищами и пытается достичь глубокого самосознания в сложных медитациях.

Мы шли по улице. Ли резко остановился и, развернувшись неуловимым движением, оказался прямо передо мной. Я не успел среагировать и, пытаясь остановиться, оперся руками о его плечи. Наклонившись вперед, я заглянул ему в глаза. Ли замер в неподвижности и смотрел на меня пристально и отрешенно. Неожиданно он сказал:

— Вспомни меня собой.

— Как это?

— Вспомни меня собой.

Я застыл неподвижно так же, как и он, и вдруг понял, что он хочет, чтобы я прочитал его воспоминания. Глядя в его узкие глаза с пульсирующими зрачками, я попытался представить, что я — это он, сливаясь с ним и входя в него через взгляд. Вдруг окружающий мир исчез, и я оказался в каком-то сарае с широкими щелями в стенах. Сквозь щели был виден лес, непохожий на те леса, которые я видел прежде. Я понял, что это тропический лес. Голова немного кружилась. Перед глазами проносились какие-то туманные образы. Я заметил, что лежу на узкой деревянной кровати, сквозь щели кое-где просовывались листья растений. Теплый ветер гулял по сараю. На полу лежал какой-то большой сверток. Я не знал, что в нем находится. Мое внимание привлек открытый дверной проем. Я попытался встать и не смог. Тогда я представил, что мое сознание расширяется, минуя дверной проем и устремляясь наружу. Неожиданно дверной проем метнулся мне навстречу, и я оказался на улице, двигаясь по каким-то тропинкам. Я не чувствовал своего тела. Я знал, что двигаюсь, потому что мне навстречу неслись деревья, трава и потоки влажного теплого воздуха. Вдали мелькнула лента реки, за ней возвышались небольшие пологие горы, покрытые пышной тропической растительностью.

Я почувствовал, как кто-то трясет меня за плечи. Видение исчезло.

— Ты видел этот лес? — донесся до меня голос Ли.

— Да, Учитель.

— Ты видел это жилище?

— Да, Учитель.

— Вот тебе еще одно применение медитации воспоминания. Она нужна для того, чтобы ощутить себя другими людьми, — будничным голосом сказал Ли. — Когда ты научишься хорошо это делать, ты всегда сможешь представить себя на месте другого человека и понять его боль, его желания, его хитрости. Ты сможешь вспомнить то, что помнит этот человек, если достигнешь вершины четвертой ступени.

— О каких ступенях ты говоришь?

— Еще рано разговаривать об этом, — как-то вяло сказал Ли.

Мне показалось, что он устал, хотя я не мог представить его уставшим.

Мы шли молча, неторопливо, не мешая друг другу. Меня охватило чувство спокойствия и умиротворения. Я подумал о том, как прекрасно идти рядом с таким удивительным человеком, дарующим мне хотя и ненужные, но такие прекрасные знания о себе и о мире.

— Как это ненужные? — вдруг с наигранным возмущением спросил Ли.

— Ты что, подслушиваешь мои мысли?

— Ну что ты, подслушивать нехорошо. Да и какая разница, откуда я знаю. Может быть, ты просто говоришь вслух — хихикнув, сказал он.

— Я подумал о том, что для повседневной жизни в принципе не нужны все эти ухищрения и тренировки. И мне кажется, что для рукопашного боя не нужно такое количество медитаций.

— Все зависит от того, что ты хочешь построить и как собираешься жить. Можно жить в хижине и быть довольным жизнью. Можно жить во дворце и быть несчастным. При этом ты можешь управлять или не управлять своими эмоциями. Более того, ты можешь быть счастливым и не знать об этом, или же ты можешь быть несчастным и даже об этом не догадываться. Ты можешь довольствоваться тем, что у тебя было, и может случиться так, что ты был абсолютно счастлив, не зная истины, но со временем, познав истину, ты будешь жалеть себя, счастливого тогда, предпочитая быть несчастным с истиной, чем невежественным, но счастливым.