Тайной владеет пеон

— Врете! Старик не нуждается в средствах. Вы кто ему, — знакомый, родич?

— Я племянник его друзей, — Андрес решил про­учить соседа за любопытство. — А вы, сеньор?

Тореро подбежал и пожал ему руку:

— Я тоже племянник, тоже друзей. Спасибо за урок. Вы очаровательный малый, сеньор Андрес.

— Кто вам назвал мое имя, дон Габриэль? — улыб­нулся Андрес.

— Тот же, кто вам назвал мое.

Они жили дружно, не вмешиваясь в дела друг друга, не спрашивая о причинах поздних приходов, не делясь впечатлениями дня. Тореро несколько раз при­глашал Андреса на бой быков, но в университете нача­лись студенческие волнения и Андрес пропадал там до­поздна. Оба уставали и беседовали односложно. Как-то Габриэль стоял у окна и брился,  Андрес собирался уходить. Он уже взялся за ручку двери, когда тореро его остановил:

— Взгляните-ка! — весело сказал он. — Они собираются кого-то сцапать.

Андрес подошел к окну. Группа полицейских рас­сыпалась цепью по скверу.

— Вы любите зрелища, — безразлично заметил Андрес.

Он смотрел из-за плеча Габриэля и в зеркальце, ко­торое тот держал перед собой, заметил, как нахмури­лось лицо тореро. Впрочем, это продолжалось всего секунду. Габриэль намылил щеки и ловко водил ки­сточкой, взбивая белую пену. Андрес держал шляпу в руке, не зная, как поступить.

— Пожалуй, я примусь сегодня за книги, — решил он. — Кончится же когда-нибудь забастовка!

— Я бы тоже не сунулся сейчас в сквер, — заметил тореро.

Андрес искоса взглянул на него, но Габриэль про­должал растирать пену, оставаясь безучастным.

Молина видел, что квартиранты ужились, и особо им не докучал. Лишь раз в неделю он позволял себе останавливать Андреса и выспрашивать подробности о последних месяцах жизни сына.

Случилось так, что и Андрес обратился к хозяину дома: предстояло организовать побег из тюрьмы одного товарища и переправить его в провинцию. Андрес, сму­щаясь и напирая на то, что речь идет всего о сутках, попросил у Молина ссуду. Антиквар задумался:

— Вы вряд ли сумеете вернуть такую большую сумму, — решительно сказал он. — Деньги я дам без возврата, если они пойдут против армасовцев.

Когда к вечеру следующего дня Андрес принес ему долг, антиквар серьезно сказал:

— Мы, деловые люди, ценим уменье держать слово.

...И вот не прошло и полмесяца, он должен снова беспокоить хозяина дома. Роб. Негритянское имя. Молина сочтет Андреса назойливым, да и тореро не придет в восторг.

Обдумывая, как начать разговор с Молина, Андрес не знал, какие беспокойные дни у антиквара. Позво­нил следователь из тайной полиции. Он знает, что у сеньора Молина траур и что он не выходит к клиен­там. Но сеньор Молина мог бы быть полезен новому режиму, сумей он вспомнить товарищей своего сына. Тысячу извинений, но безопасность государства...

— Я жил главным образом за границей и не под­держивал никаких отношений с сыном, — резко отве­тил Молина. — Мы были чужими до самого дня его...

Он не кончил. Он не мог произнести последнего слова.

— Я так и думал, сеньор Молина. Но на всякий случай... Тысячу извинений.

Затем — приезд коллекционера из Гондураса. Ко­гда-то они дружили. Сейчас Молине хотелось выгнать этого преуспевающего рассудительного дельца, который цинично рассказывал, как он вывез из музея своей страны старинные сосуды, заменив их отличной поддел­кой, и нажил двадцать тысяч долларов, перепродав бостонскому королю кофе.

— А потом кофейный король, — стиснув зубы, ска­зал Молина, — в кругу своих друзей назовет нас дика­рями, которые не умеют ценить наследие своих же предков.

Коллекционер поспешил откланяться. Он понимает состояние дона Феликса. Он, собственно, и приехал выразить ему сочувствие в постигшем его горе. Но не стоит всех американцев мерить под одну гребенку. Среди них есть и люди, преданные искусству старины. Например, бостонский джентльмен...

Молина сидел потрясенный. Больше оставаться в бездействии он не мог. Он забросил своих клиентов, он забыл свое дело. Пусть здесь свирепствуют армасовцы и вынашивают аферы спекулянты. Он, Молина, объездит все страны Америки и найдет сокровища своей родины. Когда-нибудь Гватемала помянет его добрым словом.

Но кто выпустит его из страны? Армас закрыл все границы. Не в его интересах оповещать мир о том, что в Гватемале стреляют — слишком много и в слиш­ком многих. Он и его американские покровители из кожи лезли вон, чтобы убедить весь свет, как счастлива Гватемала, принявшая в свои объятия Армаса, и в ка­кую тишину и покой она погрузилась, избавившись от «красного правительства». Просьбу антиквара сочтут подозрительной. Но что-то нужно предпринять. Кого-то просить.

«Сумейте вспомнить товарищей сына...» Кто это говорил? Офицер полиции. Да. антиквар знает их. Одного во всяком случае. Славный парень. Образован­ный. Интересно, большой ли пост ему доверен подполь­щиками. Молина не сомневался, что Андрес связан с подпольем. Встретившись со своим квартирантом, он сказал напрямик:

— Я ничего о вас не знаю, Андрес, и я не очень любопытен. Но если вы и ваши друзья поможете мне выехать из Гватемалы, я сумею вас отблагодарить де­лом.