Тайнопись плоти

Меня всегда приводила в восхищение твоя голова. Прямая линия лба и удлиненный череп. Твой затылок чуть округляется, переходя в углубление, куда втекает шея. Сколько раз без страха приходилось мне спускаться по утесу твоей головы. Как хотелось мне держать твою голову в руках, нежно гладя и сдерживая желание облизать кожу у основания шеи. В этой впадине ты и существуешь. Здесь сотворяется и определяется всеядной таксономией твой мир. Странное сочетание: осознание собственной смертности и бесконечное самомнение. Всевидящие и всезнающие мозги, столь многим владеющие и способные как на подвиги, так и на проделки. Способные гнуть ложки и понимать высшую математику. Жестко ограниченное пространство, вмещающее ранимое "я".

Я не могу проникнуть в тебя в одежде, на которой не осталось бы пятен. У меня в руках множество инструментов для записей и анализа. Если я подойду к тебе с записной книжкой и фонариком, с медицинской диаграммой и тряпкой, чтобы убрать за собой, то нужно, чтобы ты была аккуратно и чисто запакована. Я помещу тебя в пластиковый пакет, как куриную печенку. Матка, кишки, мозги, аккуратно надписанные и уложенные. Именно так ведь нужно исследовать человека?

Мне ведомо, как твои волосы выбиваются из прически и омывают плечи огненным светом. Мне известна кальциевая белизна твоих щек. Мне знакомо опасное оружие твоей челюсти. Мои руки не раз держали твою голову, но никогда не держали тебя. В твоем пространстве, в твоей душе, в электронах твоей жизни.

- Познай меня! - сказала ты, и вот, взяв с собой фляжку, веревки и карты, я отправляюсь в путь и надеюсь вскоре вернуться домой. Я погружаюсь в тебя и я не могу найти дорогу обратно. Иногда мне кажется, что я выхожу на свободу, как Иона, извергнутый из чрева кита. Однако за следующим поворотом опять обнаруживаю себя. Себя внутри тебя, себя в твоей коже, в твоих костях, в твоих пазухах, что украшают стены каждой операционной. Так я познаю тебя. Ты есть то, что знаю я.

КОЖА

Кожа состоит из собственно кожи и эпидермиса.

Странно сознавать, что как раз та часть тебя, которую я так хорошо знаю, уже мертва. Клетки поверхностного слоя кожи - эпидермы - тонкие и плоские, в них нет кровеносных сосудов и нервных окончаний. Мертвые клетки, образующие толстые наросты на твоих ладонях и подошвах. Это твое, ныне уже погребенное, тело, что было предоставлено мне в прошедшем времени, защищало твои нежные внутренности от вторжений извне. И я - такое же вторжение, когда с некрофильской одержимостью глажу раковину, что лежит передо мной.

Мое мертвое "я" постоянно стирает мертвую тебя. Твои клетки опадают и шелушатся, идут на корм пылевым клещам и постельным клопам. Сброшенные тобой клетки поддерживали колонии живых существ, что пасутся на ненужных коже и волосах. Но ты ничего не чувствуешь. Да и как ты бы могла это заметить? Все твои ощущения приходят к тебе из более глубокого слоя живых клеток, что обновляются, сотворив еще один броненосный слой. Ты - рыцарь в сверкающих доспехах.

Спаси меня. Вскинь меня к себе в седло, дай прижаться к тебе, обхватить руками твою талию, уткнуться головой в твою спину. Твой запах убаюкивает меня, как хочу я зарыться в теплый пушок твоего тела. Кожа твоя - с привкусом соли и немного - цитруса. Когда я пробегаю влажным языком по грудям твоим, я чувствую крохотные волоски и морщинки, окружающие сосок. Грудь твоя подобна пчелиному улью, полному сладкого меда.

Я - существо, что кормится с твоих ладоней. Я стану твоим оруженосцем, выполняющим любые поручения. Отдохни здесь, позволь мне расшнуровать твои ботинки, разреши мне массировать твои уставшие стопы. В тебе нет ничего, что отвращало бы меня: ни пот, ни кровь, ни твоя болезнь с ее безрадостными отметинами. Поставь свою стопу на мои колена, и я буду обстригать тебе ногти и снимать усталость долгого дня. То был очень долгий день для тебя, пока ты не нашла меня. Ты вся покрыта кровоподтеками. Лопнувшие смоквы синевато-багрового цвета твоей кожи.

Тело при лейкемии ранить легко. Мне теперь нужно с тобой осторожнее, чтобы ты кричала от наслаждения, что сродни боли. Мы уже оставляли друг на друге синяки, и капилляры, наполненные кровью, лопались слишком быстро. Капилляры в волос толщиной соединяют артерии и вены, и эта ветвистая сеть - тайнопись нашего желания. Ты вспыхивала, когда тебя охватывала страсть. Тогда мы знали, что делаем, и тела наши сплетались в заговоре наслаждения.