Тайнопись соучастия

При этих моих словах глаза Турлоу прищурились, и я понял, что горячность моего ответа и ненависть в моем голосе дали ему увидеть слишком многое.

- Неразумно, - сказал он, - руководствоваться чувством в таких делах. Или жаждой мщения. Потянувшись за слишком многим, вы рискуете потерять все. - Он встал. - А теперь я должен оставить вас. Я передал вам то, о чем меня просили, и дал мой совет. Мне жаль, что вы находите его столь тяжким, хотя и вполне понимаю ваши колебания. Если бы я мог побудить мистера Престкотта к более умеренным требованиям, я, безусловно, сделал бы это. Но на его стороне упрямство молодости, и он не пойдет на уступки. В вас, если мне позволено будет заметить, этого упрямства тоже немало.

Глава одиннадцатая

В ту ночь я молился о наставлении свыше, но ни помощи, ни утешения не было мне дадено; я был совершенно покинут, оставлен собственным моим колебаниям. Я не был столь слеп, чтобы позабыть о том, что у Турлоу были собственные причины вмешаться, но я не знал, каковы они. Разумеется, он не преминет обмануть меня, если сочтет это необходимым. Средств в его распоряжении оставалось немного, и я полагал, что он использует их сполна.

Я чувствовал, что не должен пренебрегать ни единым из доступных мне путей, и несколько дней спустя я переговорил с мировым судьей, который тут же велел арестовать Сару Бланди. Ее уже допрашивали, и она, естественно, была напугана, а мне не хотелось лишать себя возможности сделки с Престкоттом из-за ее внезапного бегства. Если бы она сбежала, нашлось бы достаточно людей, которые согласились бы укрыть ее, и я едва ли мог бы надеяться отыскать ее снова.

К тому времени Кола уже отправился во врачебный объезд с Лоуэром. Узнав об этом, я пришел в ярость, ибо меня обуял страх, что эта его поездка может стать завершающей ступенью в его преступном замысле, но меня успокоил мистер Бойль, который в письме из Лондона известил меня, что лорд-канцлер не намеревается уезжать в поместье еще несколько недель. Преследовавший меня кошмар - готовившаяся засада на лондонской дороге, кареты поломаны, а вся вина возложена на старых солдат Кромвеля, взявшихся за грабеж на большой дороге, - оставил меня, когда я догадался, что Кола, верно, просто скрашивает время праздного ожидания. Возможно, Турлоу действительно прав, и Кола прибыл в Англию, чтобы вступить в игру только тогда, когда потерпят неудачу все попытки мирно свергнуть Кларендона.

Скажу больше я даже радовался передышке, какую мне принесло это известие, ибо мне предстояло принять решение чрезвычайной важности, и я готов был стать на путь, который или приведет к погибели меня, или низвергнет одного из могущественнейших вельмож королевства, а к такому никто не приступает с легким сердцем.

И потому в ту мирную неделю, пока Кола объезжал графство (насколько я понимаю, его повествование в этом вновь соответствует истине, так как Лоуэр рассказал мне, что он усердно трудился, облегчая страдания страждущих), я обдумал все открывающиеся предо мной возможности, пересмотрел улики - и все они указывали, что мои умозаключения о том, что Кола опасен, были верны. Я не нашел в них изъяна, как не найдет его никто, кто усомнится в них никогда человек невинный не вел себя так преступно. Кроме того, я вновь взялся за Сару Бланди, ибо думал, что смогу уговорить ее рассказать, какой интерес был у Кола к ее семье, и тогда, быть может, мне удалось бы избавить себя от унижения, на какое я пойду, уступив желаниям полубезумного юнца, каким был Джек Престкотт.

Ее привели ко мне в небольшую комнату, где обычно находился тюремный надзиратель. Заключение не слишком изменило ее внешность и, как я вскоре обнаружил, не умерило ее дерзости.

- Думаю, у тебя было время поразмыслить над нашим прошлым разговором. Я в силах помочь тебе, если только ты сама мне это позволишь.

- Я не убивала доктора Грова.

- Я это знаю. Но многие думают, будто ты его убила, и ты умрешь, если я тебе не помогу.

- Если вы знаете, что я невинна, то ведь в любом случае должны мне помочь. Вы же священник.

- Возможно, и так. Но ты - верная подданная его величества и тем не менее отказалась помочь мне, хотя я просил тебя лишь о малой услуге.

- Я не отказывалась. Я не знала ничего, что вы желали услышать.

- Тебе угрожает виселица, а ты как будто не желаешь избегнуть столь ужасной участи.

- Если по воле Божьей мне суждено умереть, я умру охотно. Если же это не так, участь эта меня минует.

- Господь ждет, что мы сами будем стараться себя защитить. Послушай, девушка. Я прошу от тебя малости, в которой нет ничего страшного. Не сомневаюсь, что только по неведению ты оказалась соучастницей самого злодейского заговора, о каком только можно помыслить. Если ты окажешь мне содействие, ты получишь не только свободу, но вдобавок еще и награду.

- В каком заговоре?

- Вот этого я тебе объяснять не намерен.

Она ничего не ответила.

- Ты сказала, - подстегнул ее я, - что твой благодетель, мистер Кола, как-то беседовал с твоей матерью. О чем они говорили? О чем он спрашивал? Ты сказала, что узнаешь это.