Тайнознатицы Муирвуда

Отца Майи схватили, когда он пытался бежать из Муирвуда верхом. На его пути встали эвнессии во главе с человеком по имени Ювент; когда же король повернул назад, то наткнулся на преследовавшего его Кольера. Будучи препровожден обратно в аббатство, король прибыл как раз ко времени, чтобы увидеть всех своих сообщников в плену.

Майя оттирала кровь с рук мокрой тряпкой. Кольер помог королю спешиться и подвел его к Лийе и Колвину, которые ждали на лугу.

Майя сунула тряпку случившемуся под рукой помощнику и подошла ближе, чтобы посмотреть, что будет дальше. Изысканная шляпа отца была давно потеряна, волосы слиплись от пота. Он в отчаянии ломал руки, словно не понимая, как вдруг оказался пленником в собственном королевстве.

— Что вы хотите со мной сделать? — грозно спросил он Лийю, но голос его дрожал от страха.

Взгляд его перебежал на Сабину, которая стояла, бесстрастно сжав губы.

— Ты своего добилась, Сабина. Что теперь, убьешь меня? Убьешь низвергнутого короля?

Его слова были для Майи как пощечина. Он казался безумцем, он шарил взглядом вокруг, словно в поисках помощи. Но его рыцари были безоружны, а члены Тайного совета ощупывали собственные синяки и царапины.

— Исток предал тебя в наши руки, — произнесла Сабина.

— Не Исток, а твоя хитрость, — мрачно парировал он.

— Неужели ты и впрямь такой дурак, Браннон? — поцокал языком Кольер, качая головой.

Король бросил в его сторону ядовитый взгляд; глаза отца полыхали.

— Так, значит, теперь это я в плену у тебя, Гидеон?

Он повернулся к Сабине и Лийе:

— Что вы намерены со мной делать? Говорите! Я сдался вам. Каковы ваши условия? Вам нужен выкуп? Или моя голова? Говорите!

Он был так перепуган, что Майе стало его жалко. Он не привык быть беспомощным. Или дело было в страхе перед близкой смертью?

— Не мне решать твою судьбу, — произнесла Лийя.

— И не мне, — подхватила Сабина. Женщины обернулись к Майе. — Решать будет принцесса Комороса.

Эти слова потрясли Майю до глубины души. Не веря собственным ушам, она уставилась на женщин. Неужели они и впрямь хотят, чтобы решение принимала она? Ведь они и старше, и мудрее! Глаза отца расширились, на губах заиграла улыбка.

— Да! — торжествующе выдохнул он. — Да, это совершенно справедливо. Она ведь моя наследница, она королевской крови, из славного Семейства…

— Значит, я — твоя наследница? — недоверчиво переспросила Майя, глядя на отца.

— Да, дитя мое, да! Крабвелл! Крабвелл! Иди сюда! Закон уже готов, Майя, я вез его с собой. Он у Крабвелла. Я собирался признать тебя сегодня, прямо в Духов день. Все бумаги уже подписаны! Покажи ей, Крабвелл!

Подошел изрядно пропылившийся канцлер.

— Я не взял с собой эту грамоту, ваше величество, — заломил он руки. — Она осталась в моей комнате в гостинице. Я могу за ней послать. Заверяю вас, моя дорогая, ваш отец говорит чистую правду. Тайный совет единодушно поддержал его решение. Учитывая ваш… брак с королем Дагомеи, у его величества не было никаких сомнений в том, что вы должны получить все то, что положено вам по праву наследования.

Рядом с Майей встал Кольер; брови его были недоверчиво сведены, взгляд выдавал сомнение. На короля и его канцлера Кольер смотрел с большим подозрением.

— Что же мне положено? — спросила Майя.

Крабвелл покашлял в кулак.

— Закономерный вопрос, кхе-кхе. В новом законе король дарует королю Гидеону титул графа Дэйре, наделяя его всеми правами вассала Комороса. Ваше приданое, составляющее сто тысяч марок, будет выплачено королю Гидеону и, несомненно, поможет вам расплатиться с долгами по выкупу, мой господин.

— Несомненно, — бесстрастно согласился Кольер.

— И это еще не все, — заявил отец, цепко глядя в глаза Кольеру. — Вы мой зять, а значит, заслуживаете королевских почестей.

Он перевел взгляд на дочь.

— Майя, твоему изгнанию пришел конец. Ты получаешь во владение поместье Хэмптон — это лучший из моих дворцов. Кроме того, ты будешь иметь долю от доходов каждого графства и замка нашей страны. Это принесет тебе более пятидесяти тысяч марок в год. Все это твое.

Майя шагнула к нему.

— А что с аббатствами, отец? И что с законом о верноподданничестве?

Глаза его хитро блеснули. Выждав мгновение, он заговорил, тщательно подбирая слова:

— Он будет… аннулирован. Разумеется. Закон будет сожжен, аббатства — восстановлены. Новых альдермастонов будет назначать только Великая Провидица, — он коротко кивнул Сабине. — Все будет как прежде, дочь. Я вижу, что был неправ, и раскаиваюсь в этом.

При слове «раскаиваюсь» лицо его на мгновение исказила судорога.

— В присутствии свидетелей и в присутствии моего Тайного совета я прошу тебя разделить со мной правление, Майя. Ни один закон не будет принят, ни одно наказание не будет назначено без твоего одобрения или согласия, — он устремил на нее тяжелый взгляд. — Ты поможешь мне принимать решения, касающиеся нашей страны. Вернешься ли ты со мной домой, дитя мое? Поможешь ли мне своей мудростью и добротой? Ты мне нужна. Ты… ты так дорога мне.

Майя бросила взгляд на Лийю и прочла на лице у той глубочайшее недоверие; повернулась к бабушке и встретила ее исполненный любви взгляд.