Тайнознатицы Муирвуда

— Как вас зовут? — спросила Майя, переводя взгляд с одной девочки на другую. Сюзенна опустилась на стул рядом и удивленно заморгала, увидев, что Майя запросто беседует с девочками младше себя. Сабина и Колетт вполголоса обсуждали какой-то рецепт.

— Я Давиния, — сказала темноволосая и разгладила юбчонку. — Она меня зовет Дави.

— А я Алойя, — сказала рыженькая. — И ничего я не болтаю.

— Ну конечно, — сказала Майя и ласково ущипнула девчушку за носик. — Вы всю жизнь прожили при кухне?

— Всю жизнь, — подтвердила Дави. — Ну, с тех пор как нас бросили. Сейчас такое редко бывает. У нас на все аббатство, может, пять безродных, не больше.

— Зато куча детей из деревни, они здесь всем помогают, — вмешалась Алойя, которой тоже хотелось завладеть вниманием Майи. — А вы правда принцесса? Все говорят, что принцесса — леди Мюрэ, но в Муирвуде знают, что по правде все не так.

— Нельзя о таком говорить! — возмутилась Дави.

— А вот и можно, она же с нами говорит! Так вы принцесса, да? Принцесса?

Майя помешала ложкой в миске и съела еще немного жаркого.

— Как вкусно! Колетт замечательно готовит! — с этими словами она снова повозила ложкой в миске. — Да, Алойя. Я — принцесса Комороса.

Девочки так и запрыгали от возбуждения.

— А король хотел выгнать вас из принцесс, да? — заговорщически понизила голос Дави.

— Да, он старался изо всех сил, — ответила Майя. — Он отнял у меня все платья и драгоценности. Выгнал слуг и забрал все мои деньги. Издал закон, по которому все, что было моим, перешло к моим сводным сестрам. Он король, ему можно.

При этих словах сердце у нее зашлось от боли. Майя знала, что отец правит недоброй рукой, что он удерживается на троне лишь за счет золота и власти, и все же, хоть он и недостоин был своего титула, в душе Майя не верила, что судьбой или Истоком именно ей предопределено свергнуть его власть.

— Но, — сказала она, наставив ложку на девочек, — принцессой можно быть и без драгоценностей, и без красивых платьев. Моя матушка была королевой, мой отец — король, и никаким законом этого не отменить. Даже если никто больше не будет верить в то, что я принцесса, я все равно буду принцессой.

Она выудила из жаркого кусочек дичи и с удовольствием отправила его в рот. Бросив случайный взгляд на Сюзенну, Майя увидела, что та не столько ест, сколько смотрит на нее.

Майя дружелюбно улыбнулась, чтобы разрядить атмосферу.

Сюзенна вспыхнула и заработала ложкой.

— А кто это там сидит у печей? — шепотом спросила Майя, нагнувшись к девочкам. — Что он здесь делает?

— Это Тьюлисс, — прошептала в ответ Алойя. — Муж Колетт. Ш-ш-ш, тише! Он здесь даже спит по ночам.

— Какой скандал, — улыбнулась Майя. — А я думала, кухарка спит в доме альдермастона.

— Нет-нет-нет, — сказала Дави. — Вон, видите настил, у них там постель. Ну, сверху.

— Вижу, — сказала Майя. — Значит, они живут тут вместе с вами?

— Ну да, — прошептала Алойя, едва сдерживая смех. — Мы еще маленькие, нас нельзя оставлять одних.

— А жалко, — вздохнула Дави.

Майя доела жаркое. Девочки продолжали болтать.

Алойя серьезно кивнула.

— Не заговаривай с Тьюлиссом. Он очень застенчивый. Ни с кем никогда не говорит.

— Он садовник. Ухаживает за цветами и за деревьями во всем аббатстве, — добавила Дави.

— Он сейчас сажает луковицы. Весной…

— Весной вырастут такие цветы! Вот такущие! Он такой хороший садовник! С людьми почти не говорит, зато с цветами все время разговаривает.

— А я думаю, они все слышат. Иногда даже отвечают.

— А я один раз видела, как он говорил с птицами!

— Врешь!

Тут вмешалась Колетт, и ее громкий голос перекрыл девичье щебетание:

— Девочки, да помолчите вы хоть две секунды! Весь день трещите, трещотки! А ну, хорош болтать, берите пирог и несите его альдермастону.

Девочки вскочили со скамьи и послушно засуетились: собрали миски из-под жаркого, убрали их на мойку, быстро выложили на блюдо пирог для альдермастона. Но прежде, чем выскочить за дверь, они подали Сюзенне и Майе по тарелке, на каждой из которых исходил паром кусок свежевыпеченного фруктового пирога.

Майя откусила от пирога и едва не застонала от восторга. Сверху он был полит патокой с овсом и корицей, а под слоем нежного теста скрывались мягкие душистые яблоки.

— А она случайно не продает эти пироги в Духов день? — спросила Майя.

— Продает, — смиренно ответила Сюзенна, надкусив свой ломтик. — Колетт уважает старые традиции.

Лицо девушки потемнело.

— Простите, что бросила вас после уроков, — сказала она. — Не следовало мне этого делать. Мы ведь теперь товарки.

Майя ласково похлопала ее по руке.

— Можешь бросать меня сколько угодно, — сказала она. — Я вовсе не хочу отрывать тебя от твоих подруг. И потом, я была не одна, а с бабушкой.

Сюзенна опустила голову и уставилась на тарелку с почти нетронутым пирогом.

— Что с тобой? — спросила Майя тихо, чтобы никто не услышал. За столом, налив себе чаю, шепотом переговаривались Сабина и Колетт.