Таинства Египта. Обряды, традиции, ритуалы

О посвящении в элевсинские таинства было сказано, что «душа в момент смерти испытывает те же ощущения, какие испытывают люди при посвящении в великие таинства. Слово и вещь имеют много общего: мы говорим «teleirtan» (умереть) и «teleisthai» (быть инициированным). Сначала человек, часто неосознанно, делает первые шаги, которые являются весьма болезненным отклонением от верной дороги; это неизбежные метания в полной темноте. Затем, перед самым концом, возникает страх, ужас, паника. Однако после этого глаза человека открываются навстречу яркому, благодатному свету; душа входит в чистейшие пределы, где раскинулись зеленые луга и звучит сладкая музыка, и душа наполняется благоговейным восторгом».

Однако из одного из отрывков из Апулея становится очевидно, что богиня, которая вела неофита через ужасы окружающего пространства, охраняла его всю оставшуюся часть его земной жизни. Обращаясь к Луцию, Исида говорит: «Ты будешь жить счастливо, ты будешь жить со славою под моим покровительством, и когда, совершив свой жизненный путь, сойдешь ты в царство мертвых, то, как видишь меня сегодня здесь, так и там, в этом подземном полукружии, найдешь ты меня просветляющей мрак Ахеронта, царствующей над стигийскими тайниками и, сам обитая в полях елисейских, мне, к тебе милостивой, усердно будешь поклоняться. Если же примерным послушанием, исполнением обрядов, непреклонным целомудрием ты угодишь нашей божественной воле, знай, что в моей только власти продлить твою жизнь сверх установленного судьбой срока». То есть благочестивая жизнь является необходимым условием долгой жизни и будущего блаженства.

Опыт посвящения в таинства менял всю будущую земную жизнь инициируемого. Он знал о том, что ждет его в будущем, а потому мирно трудился весь остаток своего земного пути, потому что путь ему освещал факел будущей жизни. И он был готов к смерти, когда бы она ни пришла. Теперь ничто не могло скрыться от его взора, и он мог спокойно блуждать по дорогам прошлого и будущего. И тайные мысли людей также были открыты ему.

Однако прикосновение к Абсолютному должно было пробудить в просвещенном мозгу нетерпеливое желание покинуть материальные сферы и дотронуться до того, что он видел своим внутренним взором. Испытав блаженство духовной жизни, неофит вряд ли мог долго терпеть свое земное существование. Как поэт в своих стихах рисует некую воображаемую страну своих грез, как композитор, создавая свою музыку, представляет себе сферы, где играет музыка планетарного масштаба и вызывает радость и страсть, так и неофит, должно быть, жаждал попасть в божественный мир, где он когда-то вдохнул невыразимое счастье от соединения с богом.

Подводя итоги всего сказанного в этой главе, мы видим, что:

– в данном вопросе не стоит ждать помощи от одних лишь научных теорий. Высшее понимание (то, что иногда весьма грубо называют «странностью») одно лишь и может помочь нам в поиске истины, и то при помощи духовных аналогов;

– таинства частично были драматически выраженным символизмом или магией внутреннего стремления к соединению с богом или растворение в нем;

– египетская идея души была вначале представлена в образе полуматериального Ка, а позже – в образе исключительно духовного Ба;

– помимо этого, египтяне верили в идею переселения душ, которая весьма отличалась от индуистской или буддийской идеи. Египетская концепция заключалась в том, что душа должна была избежать зла, а сделать это можно было лишь путем посвящения в таинства. По всей вероятности, эта идея находила свое драматическое воплощение, что волшебным образом делало метемпсихоз излишним. Об этом свидетельствуют отрывки из Книги мертвых и греческих таинств;

– падение и возвышение души также нашли свое отражение в таинствах, о чем свидетельствуют греческие и римские религиозные практики. Последние включали в себя встречу с образом бога (видения);

– солнце и луна имели для неофита как символическое, так и физическое значение;

– падение человека также запечатлено в таинствах;

– падение души, вероятно, было связано с идеей миграции душ;

– Саллюстий говорил, что «целью всех мистических обрядов было соединение нас с миром богов». То есть они являлись мостом между смертными и богами;

– мыслительный процесс, сопутствующий обрядам таинств, был гораздо важнее самих обрядов;

– возрождение – и символическое, и психическое – было неотделимо от процесса соединения с богом.

И наконец: каким образом все эти работы о египетских таинствах, упомянутые во второй и третьей главах, сказались на теориях, которые мы выдвигали или цитировали здесь? Все они сходятся в следующем:

– знание о Высшем Разуме было целью египетских таинств. Но их философия была спрятана за завесой аллегории, и тем не менее они были призваны сформировать истинное представление о природе божественного;

– их символизм, как говорит Иамблих, – духовной природы;

– их неофиты жаждали соединения с богом;

– человек падал психически, а «более смертная форма» его души была воплощена в полуматериальном Ка;