Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

       Нежнейшая душа, каким в сонетах
Предстал он в тайне как бы, первым и в поэтах
Прослыть желая, верно, мастерство
Оттачивал, как маги - волшебство.
А лучше, как актер, с друзьями милый,
        На сцене - исполинской силы
Герой, как Макбет, Гамлет, Лир,
        Когда против него - весь мир.
Как мало знаем мы о нем и много,
Он - океан страданий и восторгов.
        Другой таинственный пример -
Слепой, исполненный величия Гомер.
              Они сродни на диво,
              С истоками у мифа.

*  *  *

В блистательный, жестокий час заката
Эпохи Ренессанса, что, как ночь, богата
Сияньем звезд ярчайших, - всех имен
Мне не назвать, Шекспир - из первых он.
Мир гибнет, зло повсюду, власть - злодейство.
Но Дездемона, с нею наше детство
Оправданы вовек. Ромео и Джульетта -
             То юность наша и поэта.
             Любовь не ведает оков.
Офелия - певучая печаль веков.
Все в лете канет - власть и сила злата,
        Жизнь губящих на острие булата.
Лишь мир поэзии, взошедший, вновь взойдет
Сияющей плеядой вечных звезд.

*  *  *

Периоды взросленья есть у века
И больше, чем у человека.
Игрою случая, не без затей,
У новых поколений и идей
         Является предтеча.
Таинственна их встреча.
Так, юность дивная Петра,
В ученьи страстная игра
Эпоху новую открыли,
Что веком Просвещенья окрестили,
С веселым празднеством в садах,
         В кринолинах, в париках,
В жемчужинах Ватто запечатленных,
Сияньем красок в небо вознесенных.

*  *  *

В Париже русский царь. Толпою окружен
На площади, всех выше ростом он;
Без свиты, быстр и прост, он ходит всюду,
Дивясь всему и сам подобен чуду.
Там Аруэ героя своего узрел
И, духом века загораясь, юн и смел,
С беспечной пылкостью студента
Он эпиграммой разразился на регента.
В Бастилию засажен, как пример
Для неугодных, под именем Вольтер
Прославился, язвительный и строгий;
       Одобрив выдумку о Боге,
       Спустил Всевышнего с небес,
       Сняв ореол с его чудес.

*  *  *

В те дни в Париже жил художник тихий,
Застенчивый, немножко дикий,
У мецената Кроза на хлебах,
Среди картин и празднества в садах,
Сей жизни миг чудесный, краткий
Живописуя словно бы украдкой,
С актером, что в тоске один поет,
С душою, устремленною в полет;
С актрисами, что светских дам играют,
Позируя художнику, как знают, -
Чуть скованы, болтают меж собой,
          Поворотясь спиной.
Но жизнь, запечатленная, как сцена,
      Поныне трепетна, бесценна.

*  *  *