Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

Так, русский царь, строитель чудотворный,
Вольтер, философ непокорный,
Художник скромный Антуан Ватто,
          Сошлись, на удивленье,
Как воля, ум и представленье,
          Ничуть не ведая о том,
Эпохи новой - Просвещенья,
В России - Возрожденья.
И жизнь, что меркла во Христе,
Вновь возродилась в красоте.
А Русь, справляя потихоньку тризны,
           Всему своя пора,
Как юность, пробудилась к Новой Жизни
           Под скипетром Петра.

*  *  *

    Служил он десять лет солдатом,
    Поэт, не возносясь талантом,
    Имея волю, ум и честь,
    Как царь, простую службу несть.
    И вырастал, как дуб в долине,
Что высится, раскидистый, поныне
    И сень его, как вешний день
    Таит в себе и свет, и тень
               Вселенной,
Поэзии высокой, дерзновенной,
В которой человек, он равен всем,
          Живущим в мире сем,
          А в мире горнем - Богу,
          Подвластный только року.

*  *  *

Сенатор и министр, правдив и прям,
    Служил вельможа трем царям,
          Любимец муз - державе
          В ее растущей славе,
Весь светел и могуч, как водопад,
          Кипящих дум каскад.
Природа явлена в картинах ярких
Впервые на Руси в чистейших красках,
                Как по весне,
          С отрадой утра дней.
          Теперь уж нет сомненья,
           Поэт эпохи Возрожденья,
    Он весь и Запад и Восток,
           Он человек, он Бог!

*  *  *

     Границы Разума и веры
С усмешкой и в сомнениях измерив,
Век восемнадцатый меж тем
     Старел, в плену фривольных тем.
И, кажется, впервые на арену,
Выходит юность, как на сцену,
Неся души высокий идеал,
Весь в пламени сияющий кристалл.
Но мир дряхлеющий, в руинах
Воздушных замков, как в садах старинных,
       На рубеже веков
В борьбе страстей извечных и убогих
Не принял юности завет и зов
Взошедшей романтической эпохи.

*  *  *

Сияли облака в озерной глубине,
Все те же самые, из поднебесья.
Поэт бродил, задумчив и рассеян...
Вдруг встрепенулся он: в вечерней тишине,
Как с праздника в далекие века,
Несутся звуки флейты и рожка.
И нимфы на опушке пляшут,
Русалки  из воды руками машут,
Сверкая рыбьей чешуей хвоста.
Что ж это? Маскарад веселый иль мечта?
С высокой галереи Камерона
Звенит кифара Аполлона.
И музы стайкой юных жен
Сбегают вниз, поэт уж ими окружен.

*  *  *

Смеются музы, лишь одна
С поэта ясных глаз не сводит,
Доверчиво, как друга в отроке, находит,
Из детства, в баснословные года.
“То грезы и младенческие сны, -
Вздохнул поэт, - моей весны.
Прекрасный, чудный мир, когда царили боги,
Исчез. А ныне люди, их дела убоги”.
Но муза в речи важной привела пример:
“Разрушили ахейцы Трою
За красоту Елены, а Гомер
Воспел деяния героев,
И восторжествовала красота
По всей Элладе. Разве то мечта?”

*  *  *