Таинства любви. Новеллы и беседы о любви (СИ)

Утром мать Ольги похоронили. Лидия Владимировна была верующая. Подъехав в Большеохтинскому кладбищу, внесли гроб в небольшую деревянную церковь, где кроме родных собрались и любопытные. Владимир впервые и, кажется, последний раз присутствовал на отпевании. Хотя и без особой пышности, все происходило примерно так, как описано у Пушкина в «Пиковой даме». Вероника и ее мать, полнотелая блондинка, все плакали. Ольга Михайловна не отходила от Мостепанова, она держалась за его руку, глядя перед собой невидящими глазами мучительно взволнованной невесты... Даже прощаясь с матерью, целуя ее в мертвые губы, она не проронила ни слова, ни слезинки, лишь пошатнулась и упала бы, если б Владимир не подхватил ее.

Был конец сентября, листья с берез над могилами наполовину облетели; с утра моросил дождь, а теперь вдруг и вроде бы некстати, как нет-нет да и улыбалась Ольга, взглядывая на Мостепанова, показалось солнце, осветив деревья, кресты, мокрые желтые листья на земле и лица людей, точно смущенных светом жизни здесь, среди могил.

За оградой кладбища в те времена простирались с одной стороны огороды и деревеньки, с другой - старинные кирпичные корпуса какого-то завода. Старая рабочая окраина, и кладбище, и действующая церковь - все напоминало о Руси уходящей.

После похорон собрались у родителей Вероники. Впрочем, Ольга Михайловна не стала засиживаться у родных, тем более что те догадались о ее новых отношениях с Владимиром Мостепановым, что почему-то никому не понравилось. Вероника буквально накинулась на нее.

- Послушай, Ольга, - улучив момент, поспешила спросить она, - откуда взялся Мостепанов?

- Ты же знаешь, мама хотела видеть его... Но Володя был на целине и приехал только вчера.

- Но ты с ним держишься так, будто он твой муж или любовник, - сказала Вероника не то что с осуждением, скорее с предостережением.

- Так оно и есть, - Ольга неожиданно улыбнулась с радостным смущением. - Только не надо об этом со мной говорить, хорошо?

- Почему?

- Я же не говорю... с некоторых пор с тобой о Мельсе... Люди вы уже взрослые... И мы с Володей тоже.

- Да кто тебе сказал?! - вскипела Вероника.

- Ты что, не любишь его? - удивилась Ольга Михайловна.

Вероника смешалась и отстала.

Владимир и Ольга отправились пешком по Фонтанке. До Невского там рукой подать. Река струилась и сияла на солнце. До вечера было еще далеко. Деревья Летнего сада ярко горели осенней листвой.

- Какой невыносимо трудный и хороший день! - говорила Ольга. - Это все ты, Володя! Ты не устал? Может, тебе надо к себе? Дела какие-нибудь? Девушка?

В это время они проходили мимо того здания Публички, где занимаются студенты. Две молоденькие девушки, перебежав улицу, оглянулись и окликнули его: «Во-ло-дя? Мосте-па-нов!» - нарочито нежнейшими голосами. Он лишь помахал им рукой.

- Однокурсницы?

- Нет, с младших курсов. Да я и не помню, кто такие.

- Тебя девушки обожают.

- Прежде всего они обожают себя.

- Ты умница, Володя! Эти, кажется, как раз из тех, что обожают прежде всего самих себя.

- Такова и наша Вероника.

- К сожалению... Но как хорошо ты сказал: «наша Вероника»!

- Не захваливай меня - зазнаюсь еще.

- Вряд ли. Куда больше? Ты ведь и так зазнавала.

- Это верно!

На Невском Ольга Михайловна остановилась и уговорила его расстаться: ему надо заниматься своими делами, а она устала, ей нужно отдохнуть. Он послушался, и, кажется, напрасно. Приехав на следующий день, он нашел ее в глубоком обмороке. Врачи констатировали крайнее переутомление при врожденном пороке сердца. Покой, полный покой. И витамины, витамины.

Володя проводил у нее все дни и ночи, даже на занятия не ходил. Ольга была уверена, что именно его присутствие и его заботы о ней предрешили исход болезни, что это он ее спас. В этом ее убеждении было что-то детское. Но она уверяла его всерьез, что жить ей остается недолго, что состариться она не успеет, и это - как ни грустно - для нее лучше всего. Он, конечно, и слушать ее не хотел, но она оказалась права.

Три года прожили они счастливо. У Владимира даже характер переменился, он начал писать стихи, чем раньше не увлекался... Она верила в него, стихи его знала наизусть... Оставленный в аспирантуре, он, однако, замешкался, может быть чрезмерно увлекаясь соблазнами молодой жизни - праздниками, футболом и т.п. Ольга любила принимать гостей, нередко она наряжалась в те старинные платья, что хранились в семье, уже неизвестно зачем. Однажды ночью, после того как ушли гости, ей стало плохо. Вызвали «скорую», ее увезли. Она страшно кричала. А под утро скончалась.

Владимир впал в хандру и отчаяние: пережить смерть близкого человека - и жить? Это странно. И вот он точно сам заболел, но не физически, а скорее нравственно: теперь он и в самом деле познал жизнь; в душу его проник холод.