Таинства ночи

Крофт понимал, что с чисто эстетической точки зрения ему обязательно должно было понравиться то, как были расставлены цветы. Все было сделано, по его понятиям, совершенно. В этом чувствовалась рука Изабель. Интересно, как бы Мерси расставила цветы? Для начала она выбрала бы самый яркий оттенок цветов. А потом, глядя на них, начала бы обставлять комнату остальными цветами в самых разнообразных сочетаниях. Конечный эффект должен был бы получиться ярким, дерзким, интригующим вызовом в этой элегантной комнате. Крофт знал, что он был бы очарован результатом, даже если бы его и подначивало покритиковать его.

У Глэдстоуна было прекрасное настроение. Он оживленно разговаривал с Мерси о книгах. Не было никаких сомнений в том, что он был истинным коллекционером, отлично разбиравшимся в этом вопросе. Мерси было интересно говорить с человеком, который тоже без ума от книг. Теперь она его совсем не стеснялась. Крофт и Изабель слушали в молчаливом внимании.

— Вы должны рассказать мне, каким образом «Долина» попала к вам в руки, — сказал Глэдстоун, беря тост. — Не обижайтесь, моя дорогая, но я скорее ожидал, что она появится где-нибудь на Западном побережье или на одном из английских аукционов, чем в букинистическом магазине в Вашингтоне. Это довольно ценная вещь.

— В этом и заключается чудо торговли книгами, не правда ли? — счастливо улыбнулась Мерси. — Ты никогда не знаешь заранее, где и когда откопаешь спрятанное сокровище. «Долину»я купила вместе с подержанными книгами на барахолке. Я и понятия не имела, что там внутри. Я думала, что в сундуке только старые газеты и прочий хлам.

— Вы, наверное, были невероятно взволнованы, когда поняли, обладателем чего стали.

Мерси кивнула.

— Сначала я не была уверена, однако, когда я работала библиотекарем, я кое-чему научилась. Кроме того, я постоянно оценивала книги и немного разбираюсь в них. Так что я могу понять, действительно ли книга чего-то стоит. Как только я убедилась, что книга — подлинник, а не просто умелая подделка, я поместила в каталоге объявление. А дальше вы знаете.

— А еще кто-нибудь звонил насчет объявления? — осторожно спросил Глэдстоун.

Крофт увидел, как Мерси сощурилась, однако она мгновенно ответила:

— Нет. Больше никто не звонил. Поверьте, когда я получила ваше предложение, я была несказанно рада.

— Вас, должно быть, заинтриговал мой… интерес, когда я позвонил вам. Вы, наверное, подумали, что я один из похотливых развратников?

— Ну, конечно же, нет, — ответила Мерси. — «Долина» вряд ли представляет собой только образец порнографии. Гравюры на меди просто великолепны, текст тоже оформлен необычно, а переплет… Первый владелец, должно быть, потратил немалые деньги, чтобы обернуть ее в эту замечательную, ручной работы, марокканскую кожу. Многие коллекционеры, собирающие интересные коллекции, не прочь были бы иметь подобную вещицу. Такие редко встречаются.

— Вы правы. Вчера вечером у меня не было времени, чтобы показать вам, но внизу, в моем подземелье, есть еще более интересные экземпляры подобного рода. Среди них два особо ценных, семнадцатого века — японские манускрипты с миниатюрами. Не книги, в привычном смысле этого слова. Я просто не смог устоять перед искушением, когда они были выставлены на аукционе. Эротическое искусство японцев — нечто невообразимое, так же как, впрочем, китайцев или индийцев. Эта часть моей коллекции не является основной интересующей меня темой, однако я хочу, чтобы она была по возможности более совершенной. Я приобретаю только самые лучшие экземпляры.

Крофт заметил, как Мерси быстро взглянула на Изабель, которая, казалось, этого даже не заметила.

— Вам повезло, что вы можете идти на поводу у ваших желаний. Не каждому выпадает такое счастье.

Глэдстоун усмехнулся.

— Состояние, накопленное несколькими поколениями, бывает весьма кстати, знаете ли. — Он повернулся к Крофту. — Скажите мне, Крофт, вас, как и Мерси, интересует все редкое и ценное?

Крофт взглянул на Мерси.

— Иногда редкие и ценные вещи завораживают меня.

Возможно, поэтому он так увлекся Мерси Пеннингтон, подумал Крофт. Она была невероятно редкой и невероятно ценной, хотя сама, видимо, и не подозревала о своей уникальности. Она расцветала для него, и только для него, как цветок, который тянется к солнцу и только для него раскроет свои лепестки.

— Я всегда стремился к тому, чтобы окружить себя вещами красивыми, редкими и ценными, — задумчиво продолжал Глэдстоун. — Некоторые люди считают, что человеку нужно только есть, пить, спать, и больше ничего. Однако я уверен, что людям нужна еще красота, и поэтому нужно окружить себя красивыми вещами. Вы согласны со мной?

Крофт смотрел, как Мерси ела вишню. Ее внимание полностью было поглощено ягодой. Он вдруг понял, что ему очень нравится глядеть на нее в те мгновения, когда она чем-нибудь наслаждается. Неохотно он отвел взгляд от красной вишни, исчезающей меж ее губ, и повернулся к Глэдстоуну.