Таинственная фотография

Майнет говорила низким и воркующим голосом, они как будто услышали голубку. Коты часто спорили о голосах. Максимилиан обожал высокие, как у мадам и Агнессы, в то время как Оскар, признавая их талант, предпочитал более низкие, те, которые называются меццо-сопрано. «Они, может, не такие яркие, – говорил он, – но часто превосходят богатством звучания».

Тут, однако, их обоих восхитил голос Майнет, и она понравилась им ещё больше, когда подхватила с подноса у проходившего мимо официанта кувшин со сливками и щедро наполнила блюдечки перед котами.

– Майнет, это мои друзья из Лондона, – представила мадам всех гостей. – Майнет вышла в финал нашего конкурса. Сегодня вечером вы услышите её выступление на концерте.

Сильвия и Агнесса принялись с жаром уверять, как они ждут не дождутся, когда услышат всех певцов. Максимилиан промяукал, что с восторгом поприсутствует на таком незабываемом мероприятии, Оскар склонил голову в изысканном поклоне.

Майнет немного покраснела от такого внимания, сказала, что ей пора возвращаться за прилавок, и уже собралась отойти, когда дверь распахнулась и в кафе ввалилась миссис Гарланд. Её руки были заняты огромным количеством пакетов и свёртков, из-за них она едва могла что-либо увидеть, когда подходила к друзьям, протискиваясь между столиками.

– А, вы оставили мне местечко. Как мило, – выпалила она, не заметив Максимилиана, и не успела Сильвия предупредить её, как миссис обрушила всю гору покупок на кота. Макс возмущённо завопил из-под града пуговиц, ленточек, пакетиков с бисером и совсем скрылся под ворохом коричневой бумаги и бечёвок.

– Ой, Макс! – вскрикнула Сильвия, стараясь не засмеяться.

Кот с неудовольствием потряс головой, и тут связка ленточек, вывалившись из пакета, повисла у него на ушах, как разноцветный парик. Макс раздражённо мяукнул, и Сильвия больше не смогла сдерживаться. Она захохотала, закрыв лицо руками. Агнесса присоединилась к ней, и даже мадам Эмеральда довольно иронично улыбнулась ему.

Как неуважительно!

– Ой, прости, Макс, – охнула миссис Гарланд, хватая ленточки и собирая свои пакетики. Проходящий официант, не дожидаясь просьбы, принёс ей стул, а также небольшой столик для всех покупок. – Я обнаружила здесь просто чудесные галантерейные магазины. Сильвия, твоё платье на открытие зимнего сезона будет украшено вот этим, – она порылась в одном из пакетов и извлекла кусок кружева такого тонкого плетения, что Макс прищурился, пытаясь рассмотреть узор. Сильвия с сомнением разглядывала подарок.

– А в зрительном зале его разглядят? – спросила она.

– Подожди, – ответила миссис Гарланд.

Она поднесла кружево к потоку солнечного света, который лился в окно. На ткани заиграли миллионы маленьких радуг, блестящих и ярких. Сильвия широко открыла глаза, и Максимилиан заметил, что Агнесса с лёгкой завистью смотрит на подругу, которая получит такой великолепный костюм. Но у миссис Гарланд нашлась масса всего красивого для всех, и они ещё полчаса счастливо перебирали её покупки и обсуждали, как принарядится труппа после того, как костюмерша поработает иголкой.

– Предлагаю прогуляться, – наконец сказала мадам Эмеральда, взглянув на наручные часики. – У нас есть несколько часов до того, как мне надо вернуться в концертный зал, а я хочу столько всего вам показать.

Они собрались, оплатили счёт, пожелали Майнет хорошего дня. По пути к выходу Максимилиан заметил, что мадам оставила очень щедрые чаевые. Она только взялась за ручку, как дверь снова распахнулась, и на мадам чуть не налетела невысокая кругленькая дама в яркой шали. Не обращая внимания на наших друзей, дама диким взглядом обвела кафе. Потом подскочила к столику, за которым пожилая женщина читала газету, рухнула на стул и разразилась рыданиями.

Когда Агнесса уже выносила Макса из кафе, он расслышал среди всхлипов одно слово:

– Похитили!

Глава 3 Четверо исполнителей

– Похитили? – спросил Оскар. – Ты уверен?

Они сидели на крыше Опера Мюзик, в величественном концертном зале которого будет проходить финал конкурса «Голос Парижа». Это была самая красивая концертная площадка во всём городе, идеально круглой формы, в цветах зелени и золота. Четыре яруса бархатных сидений цвета морской волны вздымались почти до расписного потолка, с которого свисала люстра в форме пучка солнечных лучей. И всё, начиная с деревянных панелей, окаймлявших балконы, до искусной лепнины потолка и стен, – было покрыто позолотой.

Крыша, конечно, ничем не отличалась от любой старой лондонской крыши – некрасивой и пыльной. Оскар прямиком направился туда, утверждая, что здесь он чувствует себя как дома, не то, что среди всей этой роскоши внизу.

– Она точно сказала «похитили», – подтвердил Максимилиан. – Ты же видел, как она была расстроена?

У него закололо в кончике хвоста, как случалось всегда, когда он чувствовал приближение чего-то таинственного. Как жалко, что его забрали из кафе. Так некстати, ведь практически в лапах уже была возможность расследовать ещё одно дело.

Оскар вздохнул.