Таинственная история Билли Миллигана

– Но страшно. Я плакал и кричал. Все, кто там был, уставились на меня. А я не знал, что только что сказал, и не мог понять, почему все на меня смотрят. Но потом эти слова звучали в голове снова и снова.

– Ты сейчас еще разъединенный Билли?

– Да, я Билли-Р.

– И именно ты слышишь этот мгновенный повтор?

Он кивнул.

– Потому что я первичен, я ядро, я и генерирую общее сознание.

– И каково это?

– Это означает, что я выздоравливаю, но и очень пугает. Иногда я думаю: а хочу ли я выздоравливать? Стоит ли оно всего этого страха и дряни, которую приходится терпеть? Или лучше опять похоронить себя в глубине собственного мозга и забыть обо всем?

– Каков же твой ответ?

– Не знаю.

Когда они дошли до небольшого кладбища возле школы Бикона для умственно отсталых, Билли заговорил тише:

– Я иногда прихожу сюда и пытаюсь разобраться в том, что творится. Это самое печальное место на свете.

Писатель посмотрел на маленькие надгробия – многие уже упали и заросли травой.

– Интересно, почему здесь только цифры? – спросил он.

– Если на всем белом свете у тебя нет ни единого родственника или друга, – сказал Билли, – если всем на тебя плевать и ты умираешь в этом месте, то все записи в архивах о тебе уничтожают. Но список захороненных существует – на случай если кто объявится. Почти все, кто здесь лежит, умерли во время лихорадки… пятидесятого года, кажется. Хотя вон там есть и 1909 год, и еще более ранние.

Билли начал бродить между могилами.

– Я приходил сюда и сидел на берегу возле тех сосен, когда хотел побыть один. На этом кладбище, когда знаешь, что это за место, очень тоскливо, но в то же время как-то умиротворяюще. Посмотрите, как нависло над ним вон то мертвое дерево. В нем столько грации и достоинства.

Писатель кивнул, перебивать ему не хотелось.

– Кладбище сначала устраивали по кругу. Видите большую спираль? А когда случилась та крупная эпидемия, места стало не хватать, и поэтому пришлось хоронить рядами.

– Это кладбище до сих пор используется?

– Да, когда умирает кто-то, у кого нет близких. Это очень больно. Вот представьте, если бы вы пришли искать потерянного давно родственника и выяснили, что он или она – номер сорок один? А там, на берегу, свалены еще горы плит. Очень угнетает. Никакого уважения к мертвым. А правильные могилы – они не государственные. Их поставили люди, отыскавшие своих родных. Написали на них имена. Люди вообще любят смотреть на прошлое, пытаясь понять, откуда они произошли. И когда они узнают, что их предков или родственников положили тут с каким-то номером вместо нормального надгробия, они начинают беситься. И говорят: «Это же член моей семьи, надо же его как-то уважать». И неважно, что человек был белой вороной, больным и так далее. Жалко, что правильных надгробий мало. Я тут много гулял, когда мог… – Билли смолк, хихикнул и продолжил: – Когда мог «разгуливать без надзора».

Писатель понял, что это цитата из «Диспэч».

– Рад, что ты можешь над этим смеяться. Надеюсь, ты не позволишь им еще раз тебя этим зацепить.

– Меня это больше не беспокоит. Это уже в прошлом. Я понимаю, что нападки на этом не закончатся, но это больше уже не будет как гром среди ясного неба и легче будет справляться.

Пока они разговаривали, писатель вдруг уловил в Билли едва заметную перемену. У него ускорилась походка, речь стала более четкой. А потом он еще и подшутил над газетными заголовками.

– Позволь тебя кое о чем спросить, – начал писатель. – Если бы ты изначально не представился как Билли-Р, ты мог бы меня одурачить, ведь сейчас ты говоришь как Учитель…

Билли улыбнулся, у него загорелись глаза.

– Ну, может, спросите?

– Ты кто?

– Я Учитель.

– Вот сукин сын. Любишь ты меня удивить.

Он улыбнулся.

– Так бывает. Когда я расслаблюсь, это случается. Но требуется внутренний покой. Это я тут понял… в разговоре с вами, когда смог все снова увидеть, пережить и вспомнить.

– А почему ты ждал, когда я спрошу? Почему сразу не сказал: «Привет, я Учитель»?

Миллиган пожал плечами.

– Ну, мы же не только что встретились. С вами разговаривал разъединенный Билли. Потом внезапно к беседе присоединился Рейджен, а потом и Артур, поскольку им было что сказать. Так что мне неловко было бы говорить вдруг «О, привет, как дела?», ведь мы уже какое-то время общались.

Они пошли дальше, и Учитель продолжил:

– Артур с Рейдженом действительно очень хотят помочь Билли объяснить вам, что с нами произошло во время последней сумятицы.

– Давай, – согласился писатель, – рассказывай.

– Дэнни совершенно не собирался прыгать с обрыва. Он увидел, что наверху цветы крупнее, и пошел за ними.

Учитель шагал вперед, показывая писателю путь, который привел Дэнни к тому дереву. Писатель посмотрел вниз. Да, если бы Дэнни спрыгнул, самоубийство бы удалось.

– И Рейджен не собирался делать охранникам ничего плохого, – объяснял Учитель. – Он хотел порезать себя. Потому что Билли предали. – Он вытянул руку, чтобы показать, как стекло было направлено на собственное горло, в то время как другие восприняли это за угрозу. – Рейджен задумал перерезать себе глотку, чтобы покончить со всем этим.