Таинственное исчезновение в Аокигахара

Пещера, в которой я решила укрыться, находилась в земле прямо под корнями. Отверстие небольшое, но я пролезла. Думала, что придётся лежать, распластавшись, но внутри она расширялась. Голова упиралась в потолок, но хотя бы можно было стоять. Как только закончится дождь, подумала я, сразу вылезу наружу и продолжу искать выход.

Я смотрела в отверстие на стену из дождя и молилась, как вдруг почувствовала, что мои брюки намокают. Посмотрела вниз и чуть не потеряла сознание от ужаса.

Пещера заполнялась водой.

***

Шелест лесной тишины обволакивал сознание, не слышно было даже шума дождя — он будто тонул в воздухе; в то же время я кожей ощущала холод дождевой воды и безуспешно пыталась определить, на сколько меня хватит.

Трижды я предпринимала попытки выбраться из пещеры, но каждый раз скатывалась обратно в пещеру. Слёзы смешались с каплями дождя и грязью. При всём своём желании я бы не смогла без посторонней помощи вскарабкаться по склизкому холмику к отверстию.

В какой-то степени прогулка в таких экстремальных условиях помогает ответить самому себе на вопрос, далеко ли твоя собственная смерть. Чем хуже тебе находиться в этом лесу, чем больше хочется выбраться отсюда, тем ты живее.

«У нас есть поверье, что единожды вошедший в лес самоубийц уже никогда не вернётся обратно», — в одном из разговоров сказал Хару.

И почему я вспомнила это сейчас?

Тем временем, вода доходила мне до бёдер, а дождь всё не прекращался.

У меня от холода стучали зубы, я прыгала козочкой, разогревая закоченевшее тело. И, не останавливаясь, кричала.

Помощь пришла, когда вода дошла мне до талии, а я почти посинела от холода. Наверное, Бог услышал мои молитвы, потому что, кроме как чудом, я больше никак не могла назвать появление людей. Я услышала приглушённые голоса и бросилась поближе к отверстию пещеры. Увидев ноги, я принялась кричать во все горло:

— Я здесь! — закашлялась. — Помо-гите!

Слышалась мелодичная японская речь. Боже, как же сладко она звучала!

— Сюда! Сюда! Здесь полно воды! — продолжала кричать я, не понимая, почему люди медлят.

Дождь уже лил не так сильно. Я видела отчётливо несколько человек в джинсах. Потом к пещере кто-то подбежал. Увидев лицо Хару, я расплакалась ещё сильнее. Я так замёрзла, что не в силах была двигать челюстью. Вот вам и летний дождичек!

— Вита, как ты сюда попала?

— Искала вас-с.

— В пещерах? — С юмором у Хару было всё в порядке даже в такой критической ситуации, когда вода закрывала мне плечи.

— Вы-вытащи м-меня…

— Ты сможешь взяться за верёвку?

— Не удержу. Я рук не ч-чувствую.

— Ладно. Тогда придётся тебе потерпеть. — Хару закрепил за корень верёвку где-то сверху, затем влез в пещеру. — Я иду.

«Мой смелый рыцарь!» — улыбнулась про себя.

Я не любила сентиментальность во всех ее проявлениях. У меня, наверное, мозг замёрз вместе с конечностями. Я так расчувствовалась, что когда Хару оказался передо мной очень близко, я встала на цепочки и поцеловала его.

Через минуту мы оба отпрыгнули друг от друга, будто нас током шибануло. Хару облизнул губы.

— Вита…

— М-молчи.

— Но…

— За-захотела так… В-вытаскивай.

Он сделал на поясе петлю из веревки, затем подтолкнул меня вверх.

— Просто ползи. Я тебя вытолкну.

Я вскарабкалась наверх. Хару подпирал меня сзади. Потом чьи-то руки вытащили меня и тут же накинули тёплое одеяло или плед… а может, это была чья-то куртка. В глазах помутнело. Ничего не видела и не слышала.

***

Открыв глаза, я увидела Диму. Он сидел на своей кровати и смотрел на меня.

— Привет, — проговорила я и обнаружила, что голос совсем осип.

— Теперь я верю, что ты сестра Алсу. Такая же чокнутая, ей-богу!

Вот это настроеньице. Раньше он не разговаривал со мной в таком тоне.

Я ему не ответила. Пощупала волосы — сухие. Приподняла одеяло и с ужасом поняла, что кто-то меня помыл и переодел. Кто это был? Дима видел меня голой? Или… О, нет, нет, нет!

— Ты сама помылась и переоделась, — вдруг сказал Дима, увидев испуг на моем лице.

— Да? Не помню.

— Ты бредила всю дорогу.

— Кое-что случилось, я не могла ждать. — Я попыталась встать, но голова кружилась, поэтому осталась в сидячем положении. — Мне надо было найти вас. Который час?

— Четыре.

— А Хару?

— С ним всё хорошо. Вита, — раздраженно сказал Дима и посмотрел на меня с упреком, — ты хоть понимаешь, что препятствуешь поискам? Из-за тебя мы перенесли всё на завтра.

— Прости. Но знаешь, — я тоже занервничала, — иногда хочется услышать хоть что-то хорошее. Например — какое счастье, что ты жива…

— Это счастье, потому что второй потери я бы не пережил.

После этого мы замолчали. И надолго. Я сходила в туалет, а когда вернулась, Дима спросил:

— Так что там такого случилось, что ты в лес помчалась?

О, любопытство взяло верх!

— Ты подключал интернет в телефоне Алсу?

— Нет. — По выражению лица было видно, что он даже не додумался до этого. — А ты…

Он поднял подушку.