Таинственное исчезновение в Аокигахара

— Это брат человека, который меня вырастил, — объяснила Сара на английском специально для меня. — Он все это время ухаживал за твоей сестрой. Мы назвали ее Ханако. У этого имени красивое значение — «дитя цветка».

— Ханако? — с удивлением повторила я. — Она до сих пор без сознания?

— Лучше, если ты сама всё увидишь, — спокойно сказала Сара, приглашая меня пройти к крыльцу дома. Потом повернулась к парням. — Подождите здесь. Для Алсу хватит пока одного человека.

— Но я тоже хочу ее увидеть, — возразил Дима. Он двинулся за мной, но Сара перекрыла ему собой путь. — Увидишь своё время. Позволь сначала Вите с ней встретиться.

— Это ловушка? Я не верю твоим словам.

— У меня нет оснований говорить неправду.

В этот момент вмешался Хару, но я уже не понимала, о чем он говорил Диме, потому что перешёл на японскую речь. Пока парни спорили, я прошла внутрь дома, сняв по традиции обувь, где положено. Мужчина жестами показывал мне путь.

— Ханако here, — с энтузиазмом произнёс мужчина и сдвинул голубую створку в сторону.

Я очутилась в светлой комнате васицу. Ещё до приезда в Японию Дима рассказывал о традиционных японских комнатах, в которых, как правило, нет ничего, кроме деревянного столика и шелковой отделки на стенах, и оконных рам — гладких, как поверхность пруда. Полы застелены плетёными ковриками татами из стеблей риса, обмотанных тканью.

У окна на матах сидела девушка. Моя сестра. Прямые волосы доходили до пояса, у неё всегда волосы были длиннее, чем у меня. Я часто подстригала кончики, потому что они постоянно секлись. У Алсу волосы были здоровые и некрашеные. На ней было надето светло-синее кимоно. С первого взгляда я не заметила, чтобы что-то в ней было не так.

Но что-то всё таки было не так.

Когда я вошла, она не шевельнулась — как смотрела в окно, таки продолжала смотреть. Я решила позвать её по имени.

— Алсу?

Девушка повернула голову и уставилась на меня. Я выдавила улыбку, хотя внутри всё дрожало от переизбытка чувств. Глаза Алсу были холодными, не выражавшими никаких эмоций. Даже у Сары иногда виднелся проблеск радости или печали. А тут — ничего. Она смотрела на меня, как на чужого человека, долго и мучительно. А потом я услышала ее голосок:

— Кто вы?

ГЛАВА 29

Кто я? Кто я?!

Внутри меня начиналась истерика.

— Алсу, это же я — твоя сестра Вита.

Я говорила по-русски, Алсу чётко отвечала мне на том же языке. Но меня она не узнавала.

Шагнув назад, я наткнулась на Сару. Я и не обратила внимания на то, когда она пришла.

— Что с ней? — дрожащим голосом спросила я.

— Она ничего не помнит. Если бы помнила, давно вернулась бы. В полицию мы не могли пойти, тогда на меня бы вышли. Поэтому решили ждать, когда она вспомнит хотя бы имя.

— Что с ней случилось?

— Она очень сильно ударилась головой об корень.

— После аварии она не оправилась до конца. У неё была травма головы. Это могло стать причиной амнезии?

— Не знаю, Вита. Я не врач.

Все это время мы перешептывались на английском, но Алсу не слушала нас. Она вернулась к прежнему занятию — изучала вид за окном.

Я приблизилась и села рядом. Совсем чужая, не было той жизнерадостности и легкомыслия, присущие ей. Больно видеть перед собой человека в оболочке родной сестры. Я не знала, с чего начать.

— Мы долго тебя искали. Ты пропала.

— Почему?

— Пошла гулять и упала, мы тебя потеряли, — сказала я, словно Алсу была ребёнком, на глаза наворачивались слёзы. Я хотела обнять ее, но не могла. Моих объятий Алсу не поймёт. — Но теперь, когда ты нашлась, я отвезу тебя домой. Вскоре ты все вспомнишь.

— Я тебя не знаю совсем.

— У меня дома есть много-много наших с тобой фотографий… О! Здесь, в галерее телефона есть парочка. Сейчас покажу.

И я стала показывать Алсу фотографии. Она внимательно их изучала, но без улыбки и без всякого выражения на лице. В какой-то момент мне показалось, что она и себя не узнавала. От отчаяния слёзы рвались наружу. Алсу нашлась, но разум ее погас, как саечное пламя.

Спина дико болела — казалось, боль растеклась по всему телу, вплоть до мозга. Виски пульсировали, из глаз рвались слёзы. Я поменяла позу, потом отвернулась, чтобы Алсу не заметила моего трагичного лица. «Я нашла ее живой, а амнезия лечится», — твердила себе, но не успокаивалась.

Через некоторое время в комнату вошла Сара с подносом.

— Чай, — сказала она.

— Где Дима с Хару?

— С ними Садао. Не волнуйся.

Я наблюдала, как Алсу умело разливала чай по чашкам. Сара пристроилась рядом.

— Этот Садао знает, что ты натворила? — спросила у Сары.

— Не в подробностях. Но знает, что я в бегах. Если хочешь, я поговорю с Ханако… Э-э-э… С Алсу. Запомни, всему своё время. Покажете хорошим специалистам. У неё не просто амнезия, скорее мозг поврежден. Потому что она ведёт себя не как взрослая девушка.

— Да, я это уже заметила. — Вздохнув, я припала к чашке, чтобы не разреветься. — Пожалуй, я сначала объясню всё Диме.

— Конечно. Я побуду с Ханако.

— С Алсу, Сара. С Алсу.

***