Таинственное исчезновение

С Сергеем Никоновым они устраивали совещания: то в близкой кофейне, то у Петрусенко дома, вечерами. Рабочих кабинетов как-то избегали, наверное оттого, что поиск Захарьева велся приватно. Последний раз, в воскресный день, они устроились в сквере перед домом, где семья Петрусенко снимала комнаты второго этажа. Служанка вынесла к их скамейке складной столик, поставила чай, бутылочку ликера, фрукты. Душным летним днем в тени деревьев было приятно, спокойно.

— Надо ехать в Вологду, — сказал Викентий.

— Но, если не ошибаюсь, бабка твоего подопечного умерла?

— Да, но наверняка остались люди, знающие и ее, и Василия Артемьевича помнящие с детства. Там, там где-то разгадка. Что-то произошло между бабушкой и внуком.

— Даже если так, — Никонов покачал головой, — это было давно, скорее всего, никак с нынешним исчезновением не связано. Ну, Викентий, ты и романтик! Надо же: семейная тайна, нити которой тянутся в сегодняшний день!.. Как бы твоя романтическая натура не помешала твоей карьере.

— Не скажи, Сережа! Я вот думаю, наоборот: трезвый ум может как раз далеко не пойти. А мысль, умеющая подняться над обыденностью — ее ведь крылья возносят! Не только поэтам нужна романтичность, но и сыщикам она необходима. Я убежден.

По аллее к ним бежали два мальчика: Митя и еще неуклюжий маленький Саша. Митя первый взобрался рядом на скамью, а подбежавший малыш ткнулся отцу в колени. Это Людмила вывела погулять детей после дневного сна. Видя, что у мужчин серьезный разговор, она, сунув в руку каждому по персику, увлекла ребят в другой конец сквера. А Викентий, глядя им вслед, сказал:

— А не свозить ли мне мое семейство в гости к двоюродной тетушке Александре Алексеевне? Давно звала. И живет в Вологодской губернии, в городке Кириллове. Чудные там края!

— Холодно же там, — удивился Никонов. — Север!

— Э-э, друг, — засмеялся Петрусенко. — Плохо знаешь свое Отечество. Там лето пожарче нашего бывает.

— Все равно, — не сдавался тот, — здесь вон: яблоки, груши, абрикосы, черешня… Изобилие для детей, витамины! А там небось одна клюква.

— И брусника, и черника, и голубика, да малина с земляникою, да грибы… А раздолье какое — кто бывал, вновь вернуться мечтает. Здесь, в городе, мостовые булыжные, дома каменные давят, фабрики дымят, извозчики пылят… Нет, решено, свезу их туда. У меня и отпуска, поди, года два не было.

Они налили себе вновь по рюмочке ликера и по чашке чаю.

— Да, — восхитился еще раз Викентий, — это я хорошо придумал… Но расскажи, Сережа, что там у тебя с Брысиной?

Брысина была хозяйкой той самой бакалейной лавки на Торовой улице, где три года назад накуролесили Карзун, Гонтарь и, возможно, Зубров… А вдруг она и есть та самая красавица-жена, о которой проговорился Карзун?

Никонов нашел хозяйку лавочки на том же месте, но сразу понял, что не о ней были слова беглеца-Гришки. Ловкая и еще довольно привлекательная бабенка оказалась Брысина, но 45 лет, грузную фигуру и пышнощекую физиономию — куда ж денешь! Однако следователь ван спросил ее пристально, поинтересовался некоторыми моментами. В деле было указано, что в лавке при обыске оказался сожитель хозяйки. Кто он? Карзун? Зубров? А, может, тогда еще совсем юный Иван Гонтарь?

Оскорбленная женщина мощно — грудь вперед! — двинулась на следователя, оттеснив его в угол. За что такое оскорбление честной и беззащитной вдове! Поклеп! Никого из тех людей она не знает, в лавке при обыске случился обычный покупатель, мало ли их к ней ходит, всех разве можно знать! И тот был не знаком! Отчего он стал буянить — кто ж его знает! Только ей неприятности нажил.

Вот такой разговор получился. Врала Брысина, скорее всего: если и не сожитель, то уж знакомый — точно. Никонов знал, что у лавочницы есть дочь. Как знать… Однако Брысина о дочери решительно отказалась говорить: она, мол, отрезанный ломоть, живет своей семьей, муж у нее хороший, и нечего девку впутывать туда, где и мать-то не замешана! Женщина отказалась назвать даже адрес дочери, сказав лишь, что это вообще не в нашем городе… Явно не та оказалась ниточка, быстро оборвалась.

Глава 10

Как рада была тетушка Александра Алексеевна своему любимому племяннику Викеше, да еще с его милой женой, да еще и с мальчуганами! Обнимая всех по очереди, она особенно долго прижимала к себе Митю, так, что мальчик стал даже вырываться. Слезы радости и слезы печали смешались — она вспомнила мученицу Катюшу. Шум, охи, веселая суета!..

— Как вы добрались? Хорошо ли? Приятна ли была дорога?

Люся в восторге всплеснула руками:

— Как мне нравится у вас! Какая прекрасная природа! А воздух — не могу надышаться!