Таинственное похищение

— Их было двое, с мулом, — в раздумье сказал Незиф.

— Вижу, — кивнул Лиман.

Незиф постоял еще немного, глядя в землю, потом быстро нагнулся и поднял несколько камешков, выброшенных геологом. У ног его муравьи дружно тащили хлебную крошку. Зеленая муха кружилась над свернувшейся кожурой колбасы. Поодаль валялся обрывок газеты. Незиф поднял его, разгладил и принялся рассматривать.

— Взгляни-ка, Лиман, — сказал он, протягивая ему клочок газеты.

— По-болгарски написано.

— Значит, они идут к границе. Но кто бы эта мог быть?

В его, словах Лиман уловил сдержанную тревогу. Незиф еще раз обошел выжженный огнем круг, внимательно осмотрел следы мула, перебрал пальцами несколько примятых травинок и, остановившись у вороха сухого папоротника, указал на ямки от колышков.

— Смотри, палатку здесь разбивали. А один был в ямурлуке, — добавил он, поднимая с земли, где сидел паренек, несколько длинных ворсинок.

— Нам бы поскорей через границу перемахнуть, — озабоченно сказал Лиман.

Но Незиф не торопился.

— Как ты думаешь, может, это люди Кыню Маринова, о которых говорил Ибрагим?

— Что они, не в своем уме, чтобы разводить костер и ставить палатку в двух-трех часах ходьбы от границы?

Они еще раз осмотрелись. Место было укрытое, но пламя костра действительно могло быть замечено издалека. Паренек не зря выбрал это место. Брови Незифа нахмурились, в глазах появилась мрачная решимость. Он зашел за стволы деревьев, проверил свой обрез, снова повесил его дулом вниз под куртку, кивнул Лиману и решительно двинулся по следам. Шаги его стали совсем бесшумными. Лиман устремился следом за ним, стараясь не отставать и не шуметь. Вскоре они исчезли за скалами.

К полудню геолог обошел берега нескольких ручьев, пересек два плато и осмотрел торчащие гигантскими каменными иглами утесы. Его брезентовая сумка снова разбухла. Паренек старался не отставать, но уже не шел за ним по пятам и не дергал повод. Сделав большой крюк, они направились в сторону границы, повернули на восток и двинулись вдоль нее. Паренек почти совсем успокоился, видя, что геолог по-прежнему с огромным интересом осматривает расселины, энергично стучит своим молотком по скалам и набивает сумку камнями. Потеряв же его из виду, он опять становился нетерпеливым, погонял мула, а иногда принимался кричать и слышал ответный крик геолога еще до того, как успевало заглохнуть эхо его голоса.

Геолог огибал небольшую полянку, по краям которой лежали интересовавшие его огромные валуны, поросшие мхом и лишайниками, когда паренек, пересекавший ее с мулом напрямик, остановился и вскрикнул, показывая рукой на землю.

— Смотри-ка!

Но геолог, как ни всматривался, ничего не мог заметить.

Паренек озабоченно посмотрел вперед, притянул к себе мула за повод и вынул топор.

— У тебя есть оружие? — спросил он у геолога.

— Только нож и молоток, — удивленно ответил тот. — А что?

— Беда может быть.

Геолог ничего не понимал.

— Медведь здесь недавно прошел. Видишь, трава примята? А вот следы, как от человеческой ладони. Это он оставил. А где мухи густо насели — пятно крови. Тут он волочил добычу Вот и шерстинки. — Внимательно рассмотрев их, он добавил: — От барашка.

— Ничего не понимаю.

— Нам лучше обойти это место. Кто, его знает, может, испугается, а может, и кинется на нас. С медведем шутки плохи, да и мул с нами.

Они вернулись назад, свернули вправо и вошли в старый лес. Земля была покрыта толстым слоем опавших листьев, по которому ноги ступали, как по мягкому ковру. Поднимаясь все выше, лес постепенно редел, и скоро они очутились в подлеске. Паренек остановился, ковырнул носком в небольшой ямке и сказал:

— Здесь косуля лежала.

Геолог с любопытством нагнулся.

— Почему ты так решил?

— Смотри, тут она копытцем рылась. А здесь животом вдавила в землю камешки. И шерстинки тут.

Он поднял двумя пальцами короткий светлый волосок и повертел его перед глазами. Геолог смотрел на него с изумлением.

— Вон ты какой, оказывается! Прямо лесной хозяин!

Похвала обрадовала паренька, но, привыкнув молча переживать все радости и невзгоды, он промолчал. Только в глазах мелькнули искорки гордости и довольства.

Они двинулись дальше. Лес опять начал густеть.

— Бери правее, — сказал паренек, — чтоб к реке выйти.

Вот и опушка. Впереди тянулись осыпи, высились скалы, темнели леса, синели далекие горные вершины. Недалеко, за лощинами, блестя на солнце серебряной нитью, вилась меж камней река, исчезавшая за крутым возвышением. На западе, почти у самого горизонта, ползла, подбираясь к солнцу, туча, придававшая небу зловещий вид. Подул ветер, поднял клубы пыли на осыпях, раскачал ветви деревьев и кустов.

Они, спустились по каменистому ложу в лощину и взмокли от пота, пока добрались до реки. Небо становилось пасмурным. Посмотрев вверх, геолог поднес к глазам руку с часами и недовольно сказал:

— Скоро полдень. Давай где-нибудь перекусим на скорую руку, того и гляди дождь хлынет. Неси сюда рюкзак.