Таинственное убийство Линды Валлин

— Могу я задать один вопрос, шеф? — вежливо поинтересовался Адольфссон, когда они выезжали из гаража.

— Естественно, — сказал Бекстрём.

— Почему шеф решил удостоить своим визитом наш сумасшедший дом?

— Нам надо взглянуть на одного психа-преступника. Потом, воспользовавшись случаем, посмотреть на того, кто его опекает. Если повезет, мы увидим двух идиотов за один день.

— Убийцу Татьяны и доцента Брундина, осмелюсь предположить.

«Одаренный молодой человек», — похвалил его про себя Бекстрём.

— Прямо в точку, — сказал он. — Ты встречался с кем-то из них?

— С обоими, — сообщил Адольфссон. — Брундина я слушал, когда он читал нам лекции. А второго порезал ножом пациент из их отделения примерно год назад, и, когда его пришлось везти в больницу, коллега Эссен и я обеспечивали сопровождение.

— И какие они, на твой взгляд? — спросил Бекстрём. — Я имею в виду — Брундин и убийца Татьяны.

— Конечно, оба придурки, порой даже через край.

Адольфссон кивнул, чтобы добавить веса своим словам.

— И кто в большей степени?

Бекстрём с любопытством посмотрел на своего нового молодого помощника.

— Два сапога — пара, — сообщил Адольфссон и пожал широкими плечами. — У них у каждого свой бзик, если так можно сказать. Хотя с другой стороны…

— Валяй, — ободрил Бекстрём.

— Если бы мне пришлось делить комнату с кем-то из них, я, конечно, предпочел бы убийцу Татьяны. Вне всякого сомнения, — сказал Адольфссон.

Психиатрическая клиника Святого Зигфрида находилась всего в паре километров от управления полиции. Ее архитектурный ансамбль представлял собой пеструю смесь старых и вполне современных построек в окружении большого парка, который граничил с озером. При виде представшего перед ним зеленого великолепия — высокие тенистые деревья и хорошо ухоженные даже в такое сухое лето газоны — Бекстрёму невольно вспомнился Гранд-отель в Сальтшёбадене близ Стокгольма, где Государственная криминальная полиция обычно устраивала свои конференции и корпоративы. Доцент Брундин работал в старом и со всем почтением отреставрированном здании XIX века, каменном, с белой штукатуркой.

«А нашим маньякам неплохо живется», — подумал Бекстрём, когда он с Адольфссоном вышли из машины.

— Интересно, во что все это обходится? — спросил Бекстрём, когда они позвонили в домофон на входной двери. — У психов свои теннисные корты, мини-гольф и большой крытый плавательный бассейн. Колючая проволока вокруг, наверное, не велика проблема?

— Да, в нашей стране этой категории преступников грех жаловаться, — согласился молодой Адольфссон.

Доцент Роберт Брундин походил на молодого Оскара Уайльда, хотя, в отличие от того, имел идеальные зубы, которые охотно демонстрировал, когда улыбался. Он сидел, удобно откинувшись на спинку стула, за большим письменным столом в огромном служебном кабинете и, судя по его виду, жил в полной гармонии с самим собой и окружающей средой.

Черт, как он похож на английского писателя-педика, в конце концов попавшего в тюрьму, подумал Бекстрём, который, однако, не смог вспомнить ни названия виденного им фильма, ни имени главного героя. Чертовски дерьмовый фильм и ни одной по-настоящему хорошей непристойной сцены, пусть даже в анонсе значилось, что речь пойдет о геях.

— Итак, полиция беспокоится, не выпускал ли я милашку Лео прогуляться по городу, — усмехнулся доцент и показал свои белые зубы.

— Ну, подобное, к сожалению, ранее случалось, — заметил Бекстрём.

— Только не у меня, — констатировал Брундин. — И если господа желают, я могу объяснить почему.

— Мы слушаем, — сказал Бекстрём, в то время как молодой Адольфссон уже достал черную записную книжку и ручку.

Лео, Лешек Баранский, был очень опасным человеком и, кроме того, главной жемчужиной доцента Брундина в достойной уважения коллекции аналогичных негодяев. Лео вдохновил доцента на массу статей в профессиональных изданиях по судебной психиатрии и являлся также безусловно главным персонажем бессчетного количества лекций, которые он читал.

— Исключительный пример сексуального садиста с хорошо развитыми фантазиями, — констатировал Брундин со счастливой улыбкой. — Мы с ним много разговариваем на эту тему каждую неделю, в моей практике никогда не встречалось ничего подобного. В обычном смысле он крайне одаренный человек с ай-кью более ста сорока, и его, например, могли бы взять в космическую программу НАСА в качестве астронавта, но, когда дело касается того, чтобы мучить женщин для получения сексуального наслаждения, в этом ему просто нет равных. Он обладает безграничной фантазией, если ему требуется найти новые формы для сексуального садизма.

— То есть у вас и мысли не было выпускать его? — спросил Бекстрём.

«Послушать тебя, так просто веселый парень», — подумал он, хотя и сам до конца не представлял, кого именно, врача или его пациента, имел в виду.