Таинственное убийство Линды Валлин

Но данным сотрудника собственной разведслужбы Государственной криминальной полиции, живая легенда Рональдо, как обычно, с честью провел субботу 17 мая, когда он и его товарищи по мадридскому «Реалу» играли в чемпионате Испании против своего заклятого врага «Барселоны». Правда, никаких трех мячей бразилец не забил, а только один и сделал одну результативную передачу, а после игры международная телевизионная публика, как и во многих случаях ранее, выбрала его лучшим игроком матча.

— Хотя все равно не в этом суть, — сказал Кнутссон.

— Он имеет в виду заблуждение местных коллег относительного того, что он якобы забил три гола, — уточнил Торен.

— А в чем же тогда суть? — спросил Бекстрём.

По мнению аналитика разведотдела, изучившего запись в дневнике, скорее всего, тот, кто написал фразу «Магическое имя?», во-первых, задавался вопросом, но этот вопрос, во-вторых, вероятно, для него носил чисто риторический характер.

— И что, черт побери, подобное означает на обычном шведском? — поинтересовался Бекстрём.

— Вопрос, где ответ подразумевается сам собой, — объяснил Кнутссон.

— Можно привести такой вот старый известный классический пример, Бекстрём, — сказал Торен. — Относительно понтифика. У папы римского странная шапка?

— Да, я понимаю, — сказал Бекстрём.

«Или еще пример. Кнолль и Тотт — идиоты?» — подумал он.

Данный риторический вопрос подразумевал не только определенного индивидуума, каким был Рональдо для всего мира, или по крайней мере для помешанной на футболе его части, а группу лиц с таким прозвищем.

— И кто имеется в виду тогда? — спросил Бекстрём, разведя руки в стороны.

— По меньшей мере двое, кого зовут Рональдо, — объяснил Кнутссон. — Футболист, который участвовал в матче, и какой-то другой Рональдо, совершивший поступок соответствующего качества, вдобавок каким-то образом связанный с указанным матчем.

— Да, тогда я все точно понимаю, — проговорил Бекстрём. — Почему вы не сказали это напрямую? Линда сидела и смотрела по телевизору игру с настоящим Рональдо, любимцем всех чертовых футбольных фанатов, тогда как ее личный Рональдо овладел ею на диване, где они сидели. И почему-то мне приходит в голову, что он сделал это три раза.

— Пожалуй, так тоже можно выразить суть дела, — признал Торен без особого энтузиазма.

— По словам аналитика, с которым мы разговаривали, этот вариант толкования выглядит наиболее правдоподобным, — объяснил Кнутссон. — Даже если он не сформулировал все именно таким образом.

— Надо отправить этого придурка на курсы, чтобы он научился нормально разговаривать, — огрызнулся Бекстрём. — Кстати, как идут дела с отслеживанием разговоров по мобильному?

— Неплохо, — сказал Торен. — Все движется.

— Хотя подобная работа всегда требует времени, — пояснил Кнутссон.

— Когда закончите? — спросил Бекстрём.

— В выходные, — ответил Торен.

— В лучшем случае завтра, в худшем — только в воскресенье, — уточнил Кнутссон.

— Созвонимся, — сказал Бекстрём и показал на дверь.

Бекстрём обедал в столовой для персонала, когда к нему подошла коллега Сандберг и спросила, может ли она расположиться рядом.

— Конечно, — сказал Бекстрём и кивнул в сторону свободного стула.

«Скоро она будет выглядеть такой же затюканной, как и все другие бабы», — подумал он.

— Могу я говорить прямо? — спросила Сандберг и посмотрела на него.

— Я всегда говорю прямо, — ответил Бекстрём и пожал плечами.

— Хорошо, — сказала Сандберг с таким видом, словно собиралась с духом.

— Я весь обратился в слух, — констатировал Бекстрём. — Но пока ничего не слышу.

— Я не верю, что из затеи взять пробу ДНК у многих коллег будет какой-то толк, — сказала Сандберг.

— А по-моему, все идет хорошо как раз сейчас. Оба молодца, которых мы позаимствовали у службы правопорядка, работают невероятно эффективно, — возразил Бекстрём.

— Я не думала, что такие уроды бывают в наших рядах, пока сама не стала полицейским. Надеялась, во всяком случае. Сейчас я знаю, что, к сожалению, ошибалась. — Сандберг серьезно посмотрела на Бекстрёма. — Для меня…

— Полицейскими не становятся, — перебил ее Бекстрём. — Это уже заложено в природе человека. Адольфссон и этот Эссен — полицейские. Все просто. Ты беспокоишься за какого-то конкретного коллегу? — предположил он. «Забавная получается ситуация», — промелькнуло у него в голове.

— Всех коллег, чью ДНК мы получили, удалось отсеять, — констатировала Сандберг.

— Ну, остается только радоваться за них, — ухмыльнулся Бекстрём.

— Я действительно не могу прийти к коллеге Клаессону и попросить его добровольно сдать пробу ДНК. Во всяком случае, после того, через что он прошел, и при мысли о том, как он себя чувствует. — Сандберг покачала головой и серьезно посмотрела на Бекстрёма.

— У тебя есть еще что-то? — спросил Бекстрём и демонстративно бросил взгляд на свои часы.

— Да, но, может, тогда ты сам скажешь?

— Все устроится в любом случае. Я попрошу Адольфссона или кого-то другого, — пообещал Бекстрём и поднялся из-за стола.

«Пошла ты, чертова сучка», — подумал он, когда ставил свой поднос на тележку для грязной посуды.