Таинственность очевидного

Можно лишь улыбнуться, узнав об этом. Однако лондонцам не до смеху. В пригородах столицы исчезли некоторые родники и ручьи, ухудшилось качество питьевой воды. Вместо откачанных пресных вод под город начинает просачиваться солоноватая морская вода. В общем, территория города, в том числе и знаменитого Гайд-Парка, постепенно опускается. Только одновременно не падает уровень реки Темзы. Когда-нибудь она может затопить Лондон. И не случайно принято решение о строительстве вдоль этой реки высокой защитной дамбы. Это не украшение столицы, а необходимая расплата перед недрами за отнятые у них воды.

Не предусмотрены природой

Особенно это заметно там, где есть шахты и рудники. В коричневато-серый цвет окрашены почвы в окрестностях Кривого Рога. Здесь добывают сырье для будущего металла. Оттенками серого цвета славятся земли угольных бассейнов. Много тут гор, выросших среди плоских степей. Это терриконы. Однажды подсчитали: люди вынули из недр столько горных пород, что из них можно создать настоящие горные хребты высотой несколько километров. Конечно, если все это собрать вместе.

Многим известны знаменитые волго-уральские пески. Думаете их создали геологические стихии? Нет. Эти пески— творение человека. В XIII–XIV веках в междуречье Волги и Урала жили кочевники-скотоводы. Всего за несколько столетий их стада превратили степь в песчаную полупустыню.

Кстати, такова же судьба северной части пустыни Сахары. Когда-то она была цветущей. И сейчас среди горячих песков и камней в районе Ахаггар есть небольшой водоем, где живут крокодилы как напоминание о лучшем прошлом этой жаркой «сковородки» Африки. Ее размеры пока непрерывно увеличиваются. Прежде всего, по вине людей.

Торфяные болота — источник своеобразного полезного ископаемого — торфа. Из него можно получать при соответствующей обработке кокс и активированный уголь, его можно использовать в качестве топлива и Удобрений. Торфяники на Земле возникли совсем недавно. Каких-нибудь несколько тысяч лет назад. Они — результат заболачивания озер, изменения климата. Это деятельность природы. Но когда в Великобритании стали внимательнее изучать местные образования торфа, во многих местах нашли остатки стоянок древних людей. Жили они здесь 7000 лет назад. Вряд ли специально выбира-ли болотистые участки. Для обитания человека есть места и получше. Это первое. Второе. Среди торфяников обнаружили множество следов лесных пожаров. Они происходили тоже в тот далекий период. А жгли леса люди. Человек, вероятно, и заложил основы для зарождения этого своеобразного полезного ископаемого. Тут торф образовался из мхов, выраставших на выжженных пустошах, пропитанных влагой. С них были убраны десятки тысяч природных насосов — деревьев и кустарников.

Хорошо или плохо загорать на пластмассовом пляже? Об этом, может быть, будут судить наши потомки. А мы пока с беспокойством наблюдаем появление таких искусственных прибрежных отложений. Миллиарды флаконов, ведер, канистр и других изделий из пластмассы выбрасывают люди. Многие из них вместе с мусором попадают в море. Потом среди чистого песка или галечника появляются на берегу моря разноцветные или бесцветные бусинки превращенных в песок отбросов из полиэтилена, полипропилена, полистирена и поливиниловых хлоридов. Они все чаще и чаще встречаются на пляжах промышленно развитых стран. Даже в отдаленной от континентов Новой Зеландии. Там, в районе Веллингтона, на каждом метре пряжей найдено свыше 40 тыс. таких зерен размером в полсантиметра. Кстати, песок довольно прочен. Песчинки упруги. В природе трудно найти подобное. Может быть, эти качества невольно создаваемых искусственных пляжей и неплохи для приема солнечных ванн. И все-таки, наверное, приятнее загорать на пляже, рожденном природными отложениями.

Вот так на естественном лике Земли появляется нечто новое, непредусмотренное природой.

Что или кто?

Гуляли мы с маленьким сынишкой по берегу Финского залива. Шли, утопая в прохладном песке дюн.

— Папа, а кто насыпал этот песок? — спросил он.

― Не кто, а что, — нравоучительно поправил я. И стал объяснять: «Были камни, море, плескались волны. За многие тысячи лет природа раздробила камни в мелкие, сыпучие песчинки. Помог и ветер, и прошедший здесь более 10 тыс. лет назад ледник».

Сын слушал внимательно. Но, видимо, сомневался. Еще бы! Гораздо понятнее вот тот экскаватор, который лихо перебрасывает песок в кузов самосвала. Здесь строился пансионат.

Вышли на пологий берег.

— Этот что вот из таких камней песок сделал?

— Да, — машинально сказал я.

— А почему они треугольные?

Сын показывал на бетонные надолбы — следы давно минувшей войны.

— Это не что, а кто, — возразил я ему.

— Этот что или этот кто тоже очень-очень сильная природа? Сильней большущей машины? — вновь спросил сын.