Таинственные маги рынка. Лучшие трейдеры, о которых вы никогда не слышали

Я был шокирован тем, насколько хорошо у меня все получилось в тот первый год после возврата в трейдинг, и, честно говоря, я не знал, было ли это просто удачей. В то время я подписался на Covestor, службу по отслеживанию портфелей. Некоторое время я был в Covestor лучшим трейдером из примерно 30 000. Именно тогда я осознал, что действительно кое-что понял. Я никогда не забуду, как сказал своему другу на работе: «В какой-то момент я буду зарабатывать на своем брокерском счете больше денег, чем на этой работе». При моей максимальной зарплате я зарабатывал чуть больше $200 000 в год, и на счете у меня было всего около $100 000, но рос он довольно быстро. Помню, как я задавался вопросом, смогу ли я увеличить его до миллиона. К тому моменту, как мой счет достиг этой цифры, прошло совсем немного времени. Я помню момент, когда я заработал в трейдинге больше денег, чем на своей работе. В тот день я уволился с работы.

– Вы уволились, чтобы полностью уделить все свое время трейдингу?

– Да, и это было опасно для меня. С тех пор я всячески боролся с этим. Оглядываясь в прошлое, думаю, что большая часть моего успеха, когда я вернулся в трейдинг, была связана с моей способностью не обращать внимания на шум и быть терпеливым. Я не был связан с этой индустрией. Она не была моей работой, и меня не заставляли торговать. Я мог прожить шесть месяцев без единой сделки, и мне не нужно было отчитываться перед кем-либо. Мои самые большие ошибки за эти годы всегда были следствием чрезмерных усилий. Если бы я просто придерживался своих главных принципов, то полагаю, что мой счет был бы в десять раз больше, чем он есть сегодня. Моя методика работает лучше всего, когда я идентифицирую значительную часть скрытой информации, которая позволяет мне быть очень убежденным во время сделки. Но такое случается не очень часто. Очень трудно сказать: «Я буду ждать сделки с высокой убежденностью и ничего не буду делать в течение следующих трех месяцев».

– Не могли бы вы подробнее рассказать о своей методологии выявления таких сделок?

– То, что я делаю, я называю «социальным арбитражем». Слово «социальный» для меня означает то, что это нечто нефинансовое. Моя торговля зависит от способности своевременно выявлять значимую скрытую информацию – информацию, которая либо не признается, либо недооценивается инвесторами. В некотором смысле мое внимание было противоположно тому, что было в годы моих гаражных распродаж. Там я сосредоточивался на товарах, предназначаемых для мужчин, которые были недооценены женщинами-организаторами. Я быстро осознал, что предубеждения на Уолл-стрит дают мне возможность пользоваться информацией, ориентированной либо на женщин, либо на молодежь, либо на сельскую местность. Я не хочу сказать, что моя методология полностью зависит от этих сфер, но в мои предыдущие годы она фокусировалась на этих областях. Я погрузился в моду и поп-культуру – вещи, которые находятся полностью вне поля зрения типичного трейдера с Уолл-стрит или управляющего фондом.

– Как вы обнаруживаете торговые возможности?

– Я бы назвал это переобучением мозга. Вы по-прежнему живете своей обычной жизнью, но наблюдаете за вещами совсем по-другому. Каждый раз, когда я обнаруживал нечто потенциально значимое, я проводил дополнительные исследования. Например, когда сеть ресторанов быстрого питания Wendy’s в 2013 году анонсировала свой чизбургер с беконом на поджаренной булочке из кренделя, я пошел посмотреть на него и проникся этой новинкой. Я поговорил с менеджерами в дюжине разных офисов Wendy’s. Я спрашивал их, сколько лет они работали в Wendy’s и каково их впечатление от этого продукта по сравнению с продуктами предыдущих сезонов. И каждый раз я получал один и тот же ответ: «Мы никогда раньше не видели ничего подобного». Я общался на этот счет и с клиентами.

– Но вы всего лишь изучаете настроения потребителей в Далласе. Откуда вы знаете, что это вообще репрезентативно для происходящего в стране в целом?

– Что удивительно в Далласе, так это то, что он, вероятно, является одним из самых репрезентативных рынков в стране. Чтобы понять это, я посещал онлайн-чаты, где люди говорят о фастфуде. Я знаю, это звучит безумно, но такие сайты существуют. Это была отличная сделка, которую полностью упустила Уолл-стрит. В каждой сети быстрого питания есть сезонные продукты, которые они представляют, как правило, весной. Обычно эти продукты приходят и уходят, и в этом нет ничего страшного. Этот же продукт оказался настолько великим, что оказал значительное воздействие на деятельность компании в целом. Поскольку влияния такого масштаба ранее не отмечалось, его не заметили люди, следовавшие за акциями фирмы.