Таинственные расследования Салли Локхарт. Тигр в колодце. Оловянная принцесса

– Чтобы сигналить. Держи кончик нити; если почувствуешь опасность, дерни как следует. Фриц будет разматывать клубок, пока мы не поднимемся на скалу.

Бекки обмотала кончик тугой темной шерстяной нити вокруг указательного пальца, чтобы, чего доброго, ненароком его не обронить. Потом Аделаида, приподняв края плаща, перелезла через деревянную ограду и спрыгнула на отвесную колею, прямо над вагоном, который поднимался и опускался по одному и тому же пути. На полдороге колея раздваивалась и вагоны аккуратно разъезжались.

– Удачи, – мягко сказала Бекки. – Viel Gluck!

Под прикрытием кустарника она села на выброшенное кем-то бревно. Ее глаза были на уровне вагонных колес; казалось, что вагон застыл в наклоне на круто забирающей вверх колее. За буферами она видела обезлюдевшую фуникулерную станцию с закрытыми ставнями и заснеженной крышей, мерцающей под пасмурным небом. Небольшой ручей протекал у ее ног. Она окунула в него руку и поднесла к губам ледяную воду, размышляя о том, что, когда в этих местах сражался Вальтер фон Эштен, он наверняка пил из этого ручья.

Кончик шерстяной нити в ее руке дернулся и слегка натянулся, пока друзья Бекки взбирались на скалу.

На полпути клубок шерсти кончился. Фриц шепотом сказал об этом Джиму, и тот передал ему еще один клубок. Фриц связал кончики нитей.

Толстый слой снега лежал на деревянных шпалах, по которым они поднимались. Они уже были выше уровня крыш соседних домов, и Джим опасался, что их могут заметить. С этой стороны скалы нельзя было увидеть главные улицы и площади, кафедральный собор, мост и дворец, но возведенная из стекла и железа, поблескивавшая крыша вокзала Тристан-Брюкке была неподалеку, и Джиму казалось, что он видит какую-то суматоху на станции. Из-за кустарников доносилось журчание ручья. Джим знал, что ручей течет из источника, из которого набирает воду вагон на вершине скалы.

– Как приводится в действие фуникулер? – тихо спросил он карабкающегося рядом студента.

– В бак верхнего вагона заливается вода, и он становится тяжелее нижнего, вследствие чего съезжает вниз и одновременно вытягивает нижний вагон на вершину. Кондуктор контролирует скорость с помощью тормоза. Пока пассажиры входят и выходят, в бак верхнего вагона заливают воду, а нижний, наоборот, опорожняется. Все очень просто.

– Интересно, заправлен ли верхний вагон? Думаешь, вниз поедет?

– Не знаю. Вы что, хотите на нем спуститься?

– Да нет, просто любопытно.

Замолчав, они продолжали подъем, пока не добрались до небольшой платформы на вершине скалы. Казалось, что стоящий прямо над ними вагон мог в любую секунду сорваться и раздавить их. Джим с облегчением залез на платформу. Платформ было две, по числу вагонов, и находились они на разных уровнях. Держа в руке шерстяную нить, Фриц скользнул к нижней платформе, а Джим, Аделаида и другие полезли по ступеням, ведущим к верхней.

Они были уже на вершине скалы, небольшом плато, где короновалась Аделаида. В самом центре плато стоял флагшток, с которого уныло свисал флаг. Кроме флагштока здесь находилась сторожевая будка.

Караульную службу при флаге днем и ночью несли два солдата, которые сменялись каждые четыре часа. Большую часть времени они церемониально стояли по стойке «смирно», но в мороз энергично расхаживали рядом с флагштоком, чтобы согреться.

Небольшая калитка отделяла станционную платформу от вершины. Держась в тени навеса, Джим продолжал ползти, пока не приблизился к калитке. Часовые протоптали дорожку в снегу на площадке, окружавшей флагшток; он мог расслышать мерную поступь их башмаков. Теперь от Джима их отделяло станционное строение.

Вскоре подошли Аделаида и другие. Каждый студент держал наготове пистолет.

Вдруг послышался окрик, слишком резкий в неподвижном воздухе:

– Стой! Кто идет?

Их все еще не было видно. По-видимому, часовые окликнули их с другой стороны. Не давая Джиму что-либо предпринять, Аделаида быстро подошла к калитке и сказала отчетливо:

– Die Konigin, королева.

В мгновение ока Джим был рядом с ней. Часовые в замешательстве обернулись, направляя винтовки то на приближавшегося к флагу Карла, то на Аделаиду, которая открывала калитку.

– Опустите винтовку! – крикнул Карл. – Вы что, не видите, кто перед вами?

Оба часовых с разинутым ртом глядели, как Аделаида сняла капюшон плаща и шагнула вперед. Какой-то студент поднял фонарь, чтобы солдаты могли разглядеть ее лицо. Один из солдат, все еще сомневаясь, посмотрел на другого, но тот уже взял на караул. В конце концов первый караульный одумался и последовал примеру сослуживца.

– Жаль, что здесь нет Бекки, – пробормотала Аделаида. – Джим, скажи им, что я велю спустить флаг. Объясни, что в страну вторгся враг, что мы отнесем флаг в Вендельштайн. Если они хотят спасти страну, пусть присоединяются к нам.

Джим с помощью Карла все перевел. Караульные, все еще сомневаясь, посмотрели друг на друга.

– Но, ваше величество, – отозвался караульный, – Красный Орел должен оставаться здесь до конца жизни монарха. Мы обязаны сделать все возможное, чтобы флаг развевался на флагштоке.

Аделаида быстро кивнула: